Под небом Эсфира. Жасминовый ветер

Часы показывали одиннадцать вечера, отец с Анной еще не вернулись, и у меня оставалась возможность еще чем-нибудь себя занять, но сегодняшний новый знакомый не выходил у меня из головы, занимая все мои мысли – его поведение, преисполненное достоинства, стиль общения, галантные манеры, прекрасно поставленная речь. Еще и этот винтажный костюм, благодаря которому он так походил на благородных героев из викторианских романов!

Напоследок, перед тем, как попрощаться, Мариус попросил записать мой номер телефона, и я согласилась. Хотя, где-то в глубине души подумала, что, скорее всего, он не перезвонит. Прощаясь, он поцеловал мне руку, и от этого жеста мое сердце бешено запрыгало в груди, вызывая дрожь во всем теле. Мне стоило огромных трудов сохранять спокойный вид.

Лежа на кровати и глядя в окно, я еще долго ворочалась в постели, снова и снова вспоминая моменты, проведенные с Мариусом до мельчайших подробностей. Перед сном меня снова посетила мысль, что так нельзя – очаровываться от первого встречного. Но по какой-то неведомой причине, мое сердце впервые не хотело внимать голосу разума. «Нет-нет, так нельзя, Эмилия, нельзя», – повторяла я сама себе шепотом, засыпая.

Вскоре на улице загрохотала гроза, принеся следом за собой дождь. Реальные мысли перешли в сон, и мне даже приснилось, будто Мариус под дождем сидит на ветке возле моего окна.

Потом он поманил меня на улицу, и я вышла к нему. Послав мне загадочную улыбку, Мариус обернулся в ворона и поманил меня крылом. Я побежала за ним следом, с невозможной для человека скоростью, пока он не сделал круг и не приземлился на каменной беседке с крышей. Мы находились на территории старинного кладбища, которое уже давно перестало быть местом захоронений, и теперь манило к себе любителей готики и мрачной эстетики. Большой черный ворон громко каркнул и подлетел к круглой каменной беседке, в середине которой находилась небольшая каменная трибуна, похожая на алтарь. А в середине алтаря моим глазам предстали увядающие розы. Ворон взял одну розу в клюв и уронил в мои ладони.

– Правда ли они прелестны?– спросил он у меня, щелкая клювом.

– Да,– ответила ему, – но они увядают, жизнь почти покинула их.

– Ты права,– сказал мне ворон, – но их еще можно спасти, если знать как. Всего лишь немного крови, и розы зацветут как прежде.

Последняя мысль показалась мне, мягко говоря, странной, и вот, в подтверждение своих слов, ворон взял в клюв маленькую серебряную лейку и наклонил ее над увядающим розовым кустом. Из лейки полилась тонкой струйкой густая красная жидкость и розы, как по приказу ожили и начали поднимать опущенные кроваво-красные бутоны.

– Видишь, – промолвил он,– даже если жизнь почти угасла, всегда есть надежда, что она вновь вспыхнет с новой силой.

Молча я посмотрела на свои ладони и увидела, как роза в моих руках рассыпалась на миллионы капель ярко – алой крови.

Глава 2. Вспоминая былое

Мариус. Италия, 16 век.

На рыночной площади в этот час было особенно многолюдно. Со всех сторон доносились крики торговцев, зазывающих покупателей, снующих среди рядов с товарами. Мы с друзьями слонялись без дела, глазея по сторонам. Ощущение долгожданной свободы окрыляло.

– Мариус, Мариус, ты только посмотри дружище вон туда, – эмоционально промолвил мой друг Бернардо, теребя меня за плечо. – Какая красавица. Настоящая лебедь!

Мой взгляд устремился в сторону той самой девушки, которая так поразила друга.

– Моя Мария все равно красивей, – ответил я, флегматично пожав плечами.