Под небом всех широт

Здесь со своими новыми союзниками он разгромил отказавшихся платить ясак жителей, после чего вернулся на старое место вблизи устья реки Канучь. Из «скасок» Атласова стало известно, что «камчадалы были ростом невелики», с небольшими бородами, а лицом «на зырян схожи». Он писал, что Камчатка богата соболями, лисицами, бобрами. Во время плавания по реке Камчатке Атласов насчитал «свыше 160 острожков, а в каждом no 150—200 душ». Далее Атласов двинулся на западный берег полуострова, к Охотскому морю, и на реке Иче построил острожек. Отсюда казак Потап Серюков с 12 казаками и 30 юкагирами был послан обратно на Камчатку для «ясашного сбора и удержания в повиновении населения». Серюков поднялся вверх По Иче, перевалил через хребет в долину Камчатки и там основал зимовье — будущий Верхне-Камчатский острог.

На Иче Атласов встретился с пленником камчадалов — Денбеем, родом из Узакинского государства, одного из феодальных княжеств Японии. Атласов отбил японца и взял его с собой. В 1701 году японца привезли в Москву и представили царю Петру I, который решил с его помощью начать обучение русских японскому языку. Денбей был первым японцем, попавшим в Россию. От него в Москве были получены довольно подробные сведения о государственном устройстве Японии, о занятиях и быте ее населения. Живя на Иче, Атласов имел возможность наблюдать за камчадалами. Он отмечает отсутствие у них иной одежды, кроме меховой; подробно описывает устройство юрт ительменов.

Двигаясь от Ичи дальше на юг, Атласов вскоре встретил зимовья «курильских мужиков». Это были первые поселения до того совершенно неизвестного русским народа — курилов, или айнов. «Курилы обличьем, — сообщал Атласов в своих «скасках» Сибирскому приказу, — на камчадалов схожи, только видом их чернее, да и бороды не меньше». Здесь, на юге, было уже гораздо теплее и больше всякого пушного зверя. Однако надежды на легкую добычу не оправдались, Курилы отказались дать пришельцам ясак и оказали им вооруженное сопротивление. Овладев с бою одним из курильских острожков, казаки убедились, что взять с курилов было нечего, кроме вяленой и сушеной рыбы. Крайним пунктом, до которого доходил Атласов, было какое- то место на юге полуострова, расположенное в трех днях пути от Каланской, или Бобровой, реки. Сейчас реки с таким названием на юге Камчатки нет. Крашенинников предполагал, что Атласов Каланской рекой называл реку Озерную, в которую временами из моря заходили морские бобры — каланы. Каланы выходили на берег во время приливов и после спада воды оставались на суше. В это время курилы и охотились на них. Совершенно беспомощных зверей, которые не могли бегать на своих неуклюжих коротких ластах, убивали ударом тяжелой палки по носу. Только немногие каланы успевали добежать до океана и спастись в его водах [8].

Морской бобр — калан

От Озерной Атласов еще три дня шел дальше на юг до реки Голыгиной, откуда впервые увидел, что «против нее на море как бы остров есть». Действительно, с устья Голыгиной Атласов мог увидеть впоследствии названный его именем самый северный из островов Курильского архипелага c самым высоким вулканом Курильской гряды — Алаид (2339 метров).

Уже глубокой осенью он вернулся на Ичу, где от бескормицы пали все взятые из Анадыря олени. Так как пищи и для людей было припасено совсем немного, то Владимир Атласов, боясь голода, отправил Потапа Серюкова с 14 служивыми и 13 юкагирами к старым знакомцам — камчадалам на реку Камчатку. Эти 28 человек так и остались на Камчатке. Когда наступили теплые дни, находившиеся на Иче с Атласовым служивые стали настаивать на возвращении домой; это «челобитие» спутников заставило Атласова идти обратно на Анадырь.

Вернувшись благополучно в Анадырский острог, Атласов привез для сдачи казне большой ясак. В феврале 1700 года анадырский приказчик Кобылев в очередной «отписке», писал якутскому воеводе, что «2 июля 1699 года пришел в Анадырское зимовье из новоприисканной камчадальской землицы, с новые реки Камчатки, пятидесятник Володимер Отласов с государевой ясашной казною — соболей 330, лисиц красных 191, лисиц сиводущатых 10, да бобров морских камчадальских, каланами называемых, 10, и тех бобров, — добавляет он, — никогда в вывозе к Москве не бывало». С Атласовым вернулись 15 казаков и 4 юкагира, то есть только шестая часть тех людей, которые покинули вместе с ним Анадырский острог.