Под неусыпным надзором

Чудесные чудеса и ужасные ужасы хранятся в этом архиве. Только эти две эмоции могут возникнуть у тех, кто оказался вовлечен в это.

Подозреваю, что Натали – это местная девушка, которую позвали ухаживать за умирающим Мастером и которой так потом и не позволили уйти. В папках, относящихся к последнему времени, не так много новых имен, но думаю, что на самом деле ее зовут Юнис и прибыла она в 1982 году. Архив перестали вести в 1986-м, а до этого там упоминалась некая Юнис, которая перестилала постельное белье и лечила пролежни. И, кажется, она была единственной, кто продолжал заниматься этим после смерти Мастера в 1984-м.

Я абсолютно уверен, что Венди на самом деле Ида, имя которой упоминается в документах. Она прибыла на исходе процветания АПР, в трудные времена 1981 года. Ей быстро удалось стать оракулом АПР, а позже, вероятно, именно она стала бесспорной наследницей всего состояния Хаззарда.

Два этих персонажа – Юнис и Ида – остались верны идеалам ассоциации после смерти ее лидера. Они были теми, кто разжег огонь под двумя оставшимися и самыми старыми среди проекционеров – Фэй и Элис, чьи дни после долгих мучений окончились в комнатах второго этажа, которые называли Элизиум и Земля Вечного Лета. Обе самодеятельные кремации произошли в 1984 году. Совпадение дат смерти обеих не ускользнуло от моего внимания, и я задумался над тем, не были ли эти две «первые смерти» вызваны искусственно: не были ли Фэй и Элис сожжены заживо.

Могу только предположить: Юнис и Ида сумели так организовать избавление от останков Фэй и Элис, что ни власти, ни какие-нибудь дальние родственники не смогли предъявить им никаких имущественных требований, которые могли бы препятствовать дальнейшей работе АПР, с их скрупулезно спланированным графиком проецирования и разнообразной деятельностью по улучшению материального положения. Возможно, они просто устали ухаживать за инвалидами. Но это только мои личные предположения.

Скорее всего, прах последних проекционерок развеяли среди роз. Хотя их тела могли не сгореть как следует. Такое случалось в 1979 и 1981 годах – это тоже было зафиксировано в документах. Тех, кого настигла скоропостижная смерть, похоронили в неглубоких траншеях. В 1981 году их копала Ида. То же могло произойти и с останками Фэй и Элис. Можно себе представить, что все это было сделано по приказу Хаззарда.

АПР считала, что существует первая смерть, затем вторая и наконец вечность. Все три страшат меня, но последняя больше всего.

Подозреваю также, что однажды, когда эта работа здесь окончательно доконает меня, Юнис и Ида под их новыми именами, Натали и Венди, устроят моим останкам такие же пышные похороны.

Тем не менее отчаянный стук моей пишущей машинки все еще раздается в стенах этого здания. Писать, чтобы жить, – так было всегда.

Сейчас я работаю над третьим «необычайным жизненным опытом», основанным на все тех же фрагментах моих ночных кошмаров. Последний был послан мне три дня назад. Я проснулся в кромешной темноте, пытаясь закричать, уверенный в том, что чья-то холодная рука зажала мне рот и нос. К моему пробуждению вся комната уже пропахла мертвыми розами.

Я приведу вам первые несколько строк, которые я услышал. Их нашептала мне Диана своим мелодичным голосом:

Как кукла, подвешена я
Над водою.
Уже никогда не назвать мне себя
Собою.
Рукой невидимой мне не достать
Из этих глубин пустую кровать…

Я положил одну копию законченного стихотворения – такого, каким оно должно быть, – в папку с документами и отнес в подвал для сохранности. Затем я напечатал вторую копию для своего агента, очевидно, именно ему они передавали все, написанное мною.

Бедный Джайлс.

Глава 30. В теле моего воскрешения

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

Я представил себе, как мой литературный агент, Джайлс Уайт, не получив никакого ответа на три звонка в дверь, сделал шаг назад и огляделся по сторонам.

Это было совсем на меня не похоже. Даже опущенные жалюзи не так обеспокоили его, как вид сада на заднем дворе. Лужайка и четыре цветочные клумбы, о которых я так нежно заботился, не просто заросли, а были поглощены растительностью. Сад выглядел совершенно диким. Зонтик от солнца на лужайке давно не закрывали, и полотно его все покрылось зеленой плесенью. Мусорный бак был переполнен, несколько доверху набитых мусорных пакетов возвышались около него.

Джайлс несколько раз навещал меня с тех пор, как я переехал на побережье, но в этот визит ему, должно быть, показалось, что хозяин дома, очевидно, слишком занят чем-то, чтобы обращать внимание на окружающий его мир. Вполне возможно, что он затаился где-то в глубине здания, всецело поглощенный своим любимым делом. Такое поведение, насколько знал Джайлс, было вполне обыденным для писателя, но только не для этого писателя. Не для Себастьяна Логана.