Под омелой (СИ)

— Вот поэтому у тебя и нет друзей, Томиока-сан, — начала она, снова отпивая из своего стакана, — ты не заботишься о комфорте других людей. Будешь продолжать в том же духе — останешься совсем один.

— У меня… — Столп Воды последовал примеру собеседницы и тоже сделал глоток напитка, глядя синими глазами прямо на девушку. — У меня есть друзья, — договорил он.

— Неужели? — Шинобу прислонила изящный пальчик к подбородку и задумчиво подняла взгляд куда-то в сторону. — Ах, должно быть, ты имеешь в виду Танджиро-куна? Но Танджиро-кун со всеми поддерживает приятельские отношения, за исключением Шинадзугавы-сана, так что он не считается, — закончила она, улыбнувшись, вновь посмотрев прямо в глаза собеседника.

Томиока чуть нахмурил тонкие черные брови и вздохнул.

— Ты очень жестокая, Кочо. Будешь продолжать в том же духе — тоже останешься одна.

Конечно, от Кочо не укрылся тот факт, что мужчина повторил ее слова, что она сказала ему буквально пару минут назад.

— В таком случае мы с тобой идеально подходим друг другу, Томиока-сан, — черты лица мечницы смягчились.

После этого они замолчали, отвернувшись друг от друга. Каждый опустил взгляд в свой стакан, периодически отпивая ароматный пунш. Каждый думал о своем.

На самом деле, никто из Столпов не понимал, что творилось между Томиокой и Кочо. Буквально с самого первого дня их знакомства Столп Насекомых дразнила его, отпускала колкие комментарии в его адрес. А Столп Воды в свою очередь молчал и никак не реагировал на нападки Истребительницы, изредка отвечая что-нибудь не обидное. Он вообще мало с кем разговаривал и был нелюдим, поэтому его товарищи особо не реагировали на их странные взаимоотношения.

Девушка украдкой посмотрела на брюнета, попивающего пунш, и опустила взгляд на его двухцветное хаори. Никто не знал, почему его накидка состояла из двух половинок, хотя многие пытались выпытать это у Истребителя. Но тот лишь отмалчивался. Сейчас синие глаза, опущенные вниз, отчего-то выглядели еще печальнее, чем обычно. Шинобу поджала губы и отвернулась.

Нет, Шинобу вовсе не ненавидела Гию. Более того, она даже в некотором роде восхищалась им. Мужчина сохранял хладнокровие в любой ситуации, всегда стоял на своем и не обращал внимание на мнение окружающих. Даже тогда, на горе Натагумо, он заступился за Камадо, дал им сбежать и выступил против Столпа Насекомых. Нарушил устав, хотя знал, чем это грозило для него! Пожалуй, Кочо бы так не смогла, даже если бы сильно хотела.

А еще Томиока был первым, кто увидел настоящие эмоции мечницы, спрятанные под фальшивой улыбкой. Просто потому что он был таким же, как она. Только, в отличие от нее, он не улыбался, а ходил с каменным лицом, прочитать которое чаще всего не представлялось возможным.

Девушка сделала очередной глоток пунша, отмечая про себя, как небольшое количество принятого алкоголя действует на ее состояние. Употребляла редко, поэтому, чтобы опьянеть, ей и стараться не пришлось. Приятный грушевый напиток отдавался теплом во всем теле, немного затуманивал разум и притуплял практически все чувства, кроме яркого чувства наслаждения. Неожиданно стало жарко, хотя их форма, вообще-то, должна защищать и от жары, и от холода. Фирменная улыбка расплылась на порозовевшем лице, приобретая вид искренне довольной.

Украдкой наблюдая, как маленькая Кочо постепенно пьянеет, Томиока сухо усмехнулся, но девушка даже не услышала этого. Неудивительно, что алкоголь так быстро начал действовать — она ведь даже не закусывала.

— «Хотя… я ведь тоже не закусываю», — мысленно договорил он, опустив взгляд в пунш, и поболтал напиток в своей руке. Фруктовый напиток на белом вине был приторно сладким и приятно освежал — куда вкуснее простого саке. Пожалуй, это был один из тех немногих случаев, когда пристрастие Канроджи к западным штучкам имело свою пользу.

Гию редко обращал внимание на шуточки, что Столп Насекомых отпускала в его сторону при каждом удобном случае. Делал вид, что не слышал или слышал, но предпочитал тактично промолчать, чем ответить. Однако окружающие почему-то принимали его тактичность за высокомерие.

Шинобу была такой слабой, хрупкой и вредной, но поражала своей стойкостью и уверенностью в своих силах. Она многое пережила, и иной раз мужчина скрепя сердце отмечал, до чего же они похожи друг на друга. Оба лишились семьи в раннем возрасте. Оба потеряли старших сестер. Оба прятали настоящие эмоции, притворяясь, словно все хорошо, словно их ничего не волнует. Оба были не уверены в аспектах, связанных с ними самими: Кочо — в своих силах и способности победить демона, убившего сестру, Томиока — в своем праве на место Столпа и праве на жизнь. Такие похожие, но в то же время такие разные.

Если бы Шинобу не приставала к нему, быть может, он бы никогда не задумался над тем, что привязан к ней чуточку больше, чем к обычному товарищу.

— Кочо, — вдруг позвал брюнет, повернувшись лицом к Столпу Насекомых.

Если бы Гию отвечал ей, быть может, она бы никогда не задумалась о том, что принимает его за кого-то большего, чем просто напарника.