Под Опалой, на Большой

Они пили пиво с вяленой корюшкой и старались больше к этой теме не возвращаться. Пока…

25

Расставшись с Сергеем и приняв у Тамары магазин, Лариса нехотя приступила к работе.

На улице все еще моросил дождь, к тому же был выходной день, поэтому с утра покупателей практически не было. Лариса присела около кассы и открыла книгу. Но, пробежав глазами пару страниц, вдруг осознала, что не понимает, о чем читает. Мысли ее были заняты чем угодно, но только не перипетиями судьбы графини Рудольштадт. Она захлопнула роман и положила его рядом с кассовым аппаратом. Сейчас Лариса мечтала о длинной очереди к ее прилавку, чтобы крутиться как белка в колесе, обслуживая покупателей. В такие минуты в голове не остается места для плохих мыслей. Но торговый зал был абсолютно пуст, а на душе тоскливо и почему-то тревожно.

Чтобы хоть чем-нибудь заняться, она прошла в подсобку, служившую одновременно складом, и включила чайник. Это был даже не чайник, а старенький электрический кофейник из нержавейки. Раз никого нет, она будет пить чай.

В голове вдруг мелькнула грешная мысль: а не взять ли с витрины бутылку хорошего вина и выпить немного для поднятия настроения? Но что ж она будет пить одна, словно алкоголичка? Лариса посмотрела на телефонный аппарат, стоящий на письменном, а для продавщиц еще и обеденном, столе. Действительно, а не позвонить ли Ирине или Инге и не зазвать ли сюда подруг, чтобы устроить прямо здесь небольшой праздник для души? В выходной день хозяин не появится. Он придет только завтра утром, перед пересменкой, чтобы снять выручку. А покупателей все равно нет, и до обеда наверняка не будет. Но Лариса сразу отбросила эти крамольные мысли. Во-первых, еще рано и подруги либо еще спят, либо нежатся в кроватях. Все-таки суббота. А во-вторых, ее смена только началась, впереди еще целые трудовые сутки. Как она потом будет обслуживать людей? Тем более что после вина обязательно потянет в сон.

Она только собиралась приступить к чаепитию, как вдруг услышала, что в торговом зале хлопнула входная дверь. Она встала из-за стола и направилась на свое рабочее место.

У прилавка стояли двое подвыпивших мужчин лет сорока. По внешнему виду в них сразу угадывались рыбаки. Ясно было, что они не местные, скорее всего городские. Лариса подумала, что раз они приехали закупаться сюда, а не в Октябрьский, значит, рыбачат где-то в районе мыса Левашова. Оттуда до Усть-Большерецка ближе. Где-то там сейчас находится и ее муж. Вполне возможно, что через небольшой промежуток времени они смогут увидеть его, а может, даже и поговорить с ним. Лариса почувствовала легкий укол ревности. Почему посторонние, даже приезжие, люди могут сейчас общаться с Сергеем, а она, его законная жена, лишена такой возможности на неопределенное время?

Подойдя к кассовому аппарату, она выжидательно посмотрела на посетителей.

– Ба! – воскликнул вдруг один из них, видимо желая сделать ей комплимент. – Какие симпатичные девушки живут в такой глубинке!

– Девушка, бросайте это грязное дело, и поехали с нами, – поддержал шутку друга второй.

Лариса понимала, что мужчины шутят беззлобно и без малейшего намека на хамство. Просто им было весело и хотелось, чтобы так же весело было и всем окружающим. Но Ларисе сейчас было не до веселья, поэтому она просто и серьезно спросила:

– Что будете брать?

Они накупили продуктов, спиртного и сигарет явно на целую неделю и потом стояли и ломали голову, как им все это донести до машины. Лариса молча принесла из подсобки и поставила на прилавок две пустые картонные коробки из-под весового печенья. С возгласами благодарности они сложили туда все свои покупки и, отпустив еще несколько добродушных шуток и пожелав ей счастливой торговли, покинули магазин. А Лариса пошла назад в подсобку пить уже остывший чай.

После обеда торговля действительно пошла побойчей. Конечно, большой очереди, о которой она мечтала утром, не бьио, но все-таки покупатели скучать ей не давали.

Однако ближе к вечеру где-то внутри у нее опять начало расти какое-то непонятное беспокойство. Лариса пыталась убедить себя, что это всего лишь тоска от свалившегося на нее одиночества. Но тревожное чувство не покидало ее до самого утра.

Наутро, сдав смену и выйдя на улицу, она почувствовала необычайное облегчение. Яркие солнечные лучи, окончательно прогнав вчерашний дождь, весело отражались от зеркала многочисленных луж – последних следов отгулявшей непогоды.

Она постояла в нерешительности, не зная, куда пойти. Ирина наверняка еще спит. В воскресенье, даже в отпуске, почему-то всегда хочется поспать дольше обычного. Будить подругу, чтобы забрать Танюшу, скорее всего тоже еще не встававшую, вроде неудобно. Лариса направилась домой.

Дома, слегка перекусив, она принялась за легкую уборку. Вытерла везде пыль, накопившуюся за три дня ничегонеделанья, пропылесосила, вынесла мусорное ведро. Войдя опять в квартиру и поставив ведро на место, под мойку, посмотрела на часы. Было половина одиннадцатого. Можно идти за дочерью.

Дверь открыл Вовка.