Под опекой

Неотложная нужда? – посмеивается Габриэль, когда я возвращаюсь. Я киваю, ведь так и есть, и не могу удержаться, чтобы не спросить его: А у тебя еще есть номер кузена? Да нет, мама, конечно, больше нет. А ты как думала? – вспыхивает он, но тут же смягчается. Но ничего страшного, все равно он нам больше не нужен, правда? Да, милый, ты прав, он нам больше не нужен. В самом деле. Лучше не скажешь. Я возвращаюсь на свое место на лужайке, под большим каштаном, между задремавшим Александром и Лу, уткнувшейся в «Анатоля Латюиля». Я хотела бы думать о чем-нибудь другом, но думаю о нем. Сколько понадобится времени, чтобы воспоминания о нем оставили меня, чтобы кончилась эта бесконечная маета между головокружением от потери и от освобождения? К счастью, Лу звонко смеется. Я не знаю, над чем, над Анатолем ли, или ее просто щекочет трава, но перезвон ее чудесного смеха захлестнул меня, встряхнул, и ее заразительная веселость стала моим спасением. В ее глазах пляшут искры нежности и, вспыхивая в воздухе, зажигают огонь весеннего возбуждения, для которого не нужна причина, но именно оно может сделать нас непобедимыми, убедить в том, что нас ждет что-то большое, что лучшее впереди, что оно вот-вот возникнет на нашем пути, прямо сейчас. И в самом деле так и есть. Это настоящее и внезапно будущее тоже. Время возможностей. Только наше время. Прежнее время, без него, время, когда были долгие утра и ленивые дни. Это надо отметить! Я достаю из сумки припасы, тарелки, приборы, сыр, ветчину, томаты. А потом и стаканы. Каждому свой напиток: «Будвайзер» для Александра, кола для Габриэля, который хочет пригубить пиво отца, фанта для Лу, которая, однако, требует сначала глоток колы, и белое вино для меня. Не слишком фруктовый вкус? – спрашивает Александр и пробует. Я смеюсь. Как бы то ни было, во всех наших стаканах сегодня вкус свободы. Радости и облегчения вдруг становится слишком много. Александр, взволнованный, поднимает свою банку высоко, очень высоко над головой и говорит: Чокнемся? – так беззаботно, что никто бы и не подумал, сколько раз мы едва не чокнулись в эти последние месяцы. И да, мы чокаемся. Чин-чин! А потом снова ложимся в траву. Рядышком. Ничего и никого между нами. Только мы вчетвером. И небо у ресниц.

Эпилог

Париж, 5 июля 2021

Мадам и Месье Кордонье

_______ 75015 Париж

Мадам, Месье,

В Местную социальную службу поступила информация, касающаяся ваших детей в рамках парижских программ защиты детства*. Нам было поручено оценить положение ваших детей _________ и определить вместе с вами действия по помощи и защите, которые могут быть оказаны вашей семье.

По выполнении этапов с 1 по 3 новой пилотной программы защиты детства и с учетом выводов из представленного нам отчета Местная социальная служба приняла решение приостановить упомянутые действия по помощи и защите.

Доводим, однако, до вашего сведения, что при поступлении любого нового сигнала в течение двадцати четырех ближайших месяцев мы будем вынуждены приступить к выполнению процедур пристального рассмотрения и усиленного контроля (этапы с 4 по 6 новой пилотной программы защиты детства).

Напоминаем вам, что вы, разумеется, можете в любой момент обратиться к одному из наших сотрудников. Местная социальная служба всегда готова вас принять, если вам будет угодно. Вам достаточно позвонить в секретариат по номеру 01 56 46 33 25.

Остаюсь, Мадам, Месье, с моим искренним уважением.

Мадам Дагобер

Уполномоченный службы

*согласно закону 293 от 5 марта 2007 ст. L221, о реформе защиты детства

Примечание авторки

Я написала этот роман, исходя из личного опыта.

Это художественное произведение ни в коем случае не ставит под сомнение полезность защиты детства.