Под опекой короля гномов (СИ)

Мальчишка был откровенно расстроен, но старался этого не показывать. Он действительно вежливо спросил местного льера о лошадях и тот, одобрительно кивнув, сказал, что лошади нам найдутся. Верно, и в самом деле, от мальца ждали этого поступка...

Это меня неприятно удивило.

Это же мальчишка совсем, сирота, а от него требуют, чтобы он 'заботился' о встреченных чужаках? А если бы он встретил разбойников? Да с него вытрясли бы все, до последней монеты, а после прикопали за первым кустом!

Люди не перестанут меня удивлять и поражать своей узколобостью.

Хозяин башни (домом это язык не поворачивался обозвать) подозвал к себе одного из своих слуг и приказал отвести Рамаша на конюшню, показать ему лошадей. При этом никто не подумал, что и нам следовало отправиться с ним. Кушайте, что дают!

Но разозлиться я не успел. Стоило мальчишке покинуть трапезную со своим провожатым, как льер обратился к нам:

- Господа, я желал бы поговорить с вами. Без юного Ромаша.

Я насторожился. Ничем хорошим этот разговор не грозил. И, как оказалось, я был прав.

Льер пригласил меня и эльфа пройти в свой 'кабинет' - в комнату, где кроме стола с тремя массивными стульями-креслами, у одной стены стоял шкаф со свитками и аккуратными кирпичиками из кожи. В кабинете также была маленькая печка. На полу была разложена шкура медведя.

- Прошу вас, присаживайтесь, - предложил нам льер, указав ладонью на стулья, и сам занял третий стул за столом после нас.

- Что вы хотите от нас? - спросил я.

Да, возможно это грубо и поспешно, но пусть человек считает меня простым, как древко топора. Пусть недооценивает и сболтнет лишнего.

Льер успокаивающе поднял руки.

- Ничего, что уронит вашу честь, уважаемый. Не стану скрывать, я и вы оказались в затруднительном положении. Мы можем помочь друг другу.

- И как же? - спросил эльф с невозмутимым видом. Вот же ошметок Аркаша!

- Я рад, что именно вы вольно-невольно оказались с юным Ромашем. Ему грозит опасность.

- Какая? - тут же спросил я.

- Смертельная. Если кто-нибудь узнает, кто он на самом деле.

Та-а-к...

- И кто он? - спросил эльф.

- Он... позвольте я расскажу вам одну историю. Она связана с тем, кого вы знаете под именем Ива Ромаша. На свете был ребенок с этим именем, но он умер больше десяти лет назад. Да, именно так...

Мужчина встал, прошелся по комнате...

- Одиннадцать лет назад срок жизни Алесия Гордого подошел к своему концу. И встал вопрос, кто наследует ему. У Князя было двое детей - дочь и сын. Мирайя была первым ребенком Князя. Умная, красивая, добрая женщина, которая со всеми была равна и старалась соответствовать своему статусу юной Княгини. И был Витор, тот, кто ныне Князь. Тогда, одиннадцать лет назад, он позволял себе поступки не красящие его. Многие из льеров желали, чтобы власть в Аркаме была передана его сестре. Все знали об этом и Алесий стал думать о ней, как о своей наследнице, но, незадолго до его смерти, Мирайя, со своим мужем и ребенком, погибла. Их изломанная карета была найдена на дне глубокого оврага. Княгиню и ее мужа похоронили, а вот ребенка... его тела не нашли. Поэтому ныне власть в Аркаме принадлежит Витору...

- Причем здесь мальчишка? - грубо прервал я его рассказ.

- Я не верю в случайности. Мирайя умерла не своей смертью, а этот... ребенок... спустя две недели был подброшен ко двору льера Ромаша. Этот человек был моим хорошим знакомым. Он скрыл смерть своего родного ребенка и назвал его именем подкидыша по одной простой причине. Он был уверен, что это ребенок Мирайи. И его можно понять. В княжеской семье принято наносить детям на запястье княжеский знак. На запястье ребенка был страшный ожог и когда он зажил...

- Знак был еще виден? - догадался я.

- Именно так. Мы... вырезали его у ребенка.

Повисло молчание.

- Как вы понимаете, мы не могли иначе... Наше молчание было залогом жизни этого ребенка. Вот только у нас нет, и не было уверенности, что Витор не знает о нем. Его люди могли подбросить ребенка по его прямому распоряжению. Овин Ромаш был призван ко двору нового Князя, где его подробно расспросили, как он живет, как здоровье его жены и детей... особенно младшего ребенка. Овина отпустили домой, с пожеланием хорошо воспитать сыновей... после этого я решил, что будет безопаснее прекратить свои отношения с другом. Можете считать меня трусом, если желаете.

- Я вас понимаю, - угрюмо сказал я.

Нет, я понимал его! Рисковать своей семьей могут лишь те, у кого нет совести, а есть дурная голова и желание помахать кулаками во имя чести... своей чести.

Льер помолчал.

- Овин и сам оборвал все знакомства. Стал затворником. Однажды во мне взыграла совесть и я решил его навестить. В доме друга меня встретили двое мальчишек. Младшему было четыре, он уже умел читать и цитировал заветы из Кодекса, которому должен следовать каждый благородный. Овин сказал, что сделает все, чтобы воспитать его как должно... как...

- Как Князя, - закончил эльф.

Мужчина кивнул.