Под опекой короля гномов (СИ)

- Не виноват?! Неужели? А что я должен сделать? Обласкать его, притвориться его отцом, корону отдать? Нет... этого не будет. Но я оставлю его в живых... если ты сейчас же расскажешь, как со своим... любовником... убила мою сестру. Ее мужа. Как приказала ему убить мою племянницу. Как хотела моей гибели. Регентство захотела? Сука!

Витор в бешенстве ударил Яшму. Дал ей такую пощечину, что она упала на пол. Дубрав вскрикнул, бросился к ней, но стражник схватил его, не пуская вперед.

- Не трогай ее! Мама! - закричал Дубрав, забившись в руках стража.

- Мама... Твоя мама последняя дрянь. Ну же, Яшма... лучше расскажи все сама. И я оставлю его в живых. Ты же знаешь, я не раз убивал. И приказывать убить, мне не впервой...

Яшма сжалась на полу и слезы потекли из глаз.

- Витор... - провыла она.

- Говори!

И она рассказала. Обо всем. Витор не перебивал ее, лишь презрительно-ненавидяще кривя губы. Молча слушали стражники, первые доверенные Князя, стоящие у стен. Каждое слово Яшмы записывал писец, расположившийся за небольшим столом у крохотного окна под потолком. Слушал Дубрав, не в силах осознать весь масштаб ужаса происходящего. В этот страшный день был вынесен приговор его матери и отцу, которых обвинили в измене родине и Князю, а после прилюдно казнили...

Что касается судьбы самого мальчика, то Витор сдержал свое обещание. Не мог он убить ребенка, которого вырастил, но и видеть его не мог также...

Боль в душе бывает сильнее боли душевной. Он любил Яшму. Так сильно, как может любить мужчина. Но и простить предательства было невозможно. Почему? Потому что сам когда-то совершил предательство, предав собственную сестру. И эта вина жила в нем годы, отравляя существование. Он пытался заглушить свою вину. Он нашел ее дочь, выжившую в автокатастрофе. Нашел ей семью, незримо приглядывал за ней, мечтая однажды рассказать ей правду о себе... но так и не решился на это. И верно никогда бы не решился.

А теперь было поздно.

Слишком поздно.

Новорожденная малышка в розовом конверте...

Трехмесячная кроха в крестильном платьице на руках крестного отца, родного дяди...

Его сестра с мужем-офицером с маленькой дочкой, на фоне дома... за неделю до гибели.

Шестилетняя, смешная малышка, с огромными бантами в черной юбочке и белой кофте, с огромным рюкзаком за спиной... ее первое сентября.

Фотографии...

Фотографии...

Моменты жизни, которые прошли мимо него.

Он безмерно виноват и ничего не может исправить.

Фотографии полетели в камин, в жаркое, испепеляющее пламя...

Поздно.

Глава 12

Представьте себе невероятно огромную пещеру, настолько огромную, что не видишь ее предела, хотя знаешь, что он есть. Каменный свод пещеры возносится ввысь и если посмотреть вверх, то ты... ничего, кроме тьмы над головой, не увидишь. Ах, да, еще можно смутно разглядеть каменные неровные выступы, уродливыми буграми выступающие во мраке. Каменный свод пещеры поддерживают естественные каменные колонны - из цельной скалы, витыми столбами, подымающиеся вверх. У основания широкие - сто шагов в обхвате, - в середине узкие, а под сводом... кто его знает. Не видно.

Эти своеобразные колонны соединены друг с другом широкими каменными террасами, под которыми также есть столбы и террасы. И не дай вам Бог, загореться желанием и попробовать подойти к краю, чтобы взглянуть вниз, пытаясь разглядеть "основание" пещеры. Там тоже все скрыто тьмой.

Считай посередине уровней террас и колонн расположился город гномов. Маленькие каменные домики жались друг к другу, тесно соседствуя, и перемигиваясь яркими пятнышками окон. Они извилистыми лентами-улочками опоясывали каменные колонны и потихоньку расползались, занимая всю террасу. Узкие улочки освещены - на каждом домике висят фонари, напоминающие мне изящные, маленькие, кованые клеточки для птиц, в которых, за дверцами, плошка с маслом с торчащим вверх фитильком, с пляшущим на конце огоньком пламени. Под ногами твердый камень, ровно отшлифованный сотнями тысяч прошедших по нему гномов. Целыми поколениями отшлифованный.

Под крышами домов тянуться глиняные желобы-трубы, по которым течет в каждый дом вода. Откуда это вода поступает я не знаю, но это и неважно. Главное то, что удобно и совершенно естественно - вода нужна всем и легче было провести вот такое подобие водопровода-акведука, чем наладить поставку воды с помощью рабов. Что было бесполезным и непродуктивным использованием столь важного трудового ресурса...

... А на улочках города кипела жизнь. Спешили прохожие, озабоченные своими делами, бегали дети, кто-то останавливался поговорить со знакомым, хозяйки домов, распахнув окна, переговаривались с соседками, так, не покидая своих владений. Иногда от группок ребятни, играющей на улочках, отделялся то один, то другой, смешной, крепко сбитый, щекастый малыш и, подбегая к дому, в котором жил, громко оповещал родительницу:

- Мама! Ну, ма-а-ам!

- Чего тебе?!

- Я еще чуть-чуть погуляю!