Под опекой короля гномов (СИ)

   Образ мыслей аркамцев несколько напрягал гнома. Под час это был наивный и самоуверенный взгляд ребенка... хотя на глупцов они не тянули. Удивительные в своем сумасшедшем доброжелательстве люди. Или все же не люди? Он еще не определился.

   На постоялый двор он вернулся несколько не в духе. Произошедшее в лавке травника его выбило из колеи. Какой-то жалкий раб в их глазах был чуть ли не ценнее его, свободного гнома и воина короля! Это... это совершенно не правильно! Хотя... это же аркамцы.

   Все мысли о неправильности аркамцев исчезли, когда он вошел в зал постоялого двора. Зал был уже полон людей, которые курили длинные трубки, ели, говорили, и которым было до него, как до камня под ногами. Лишь несколько нетрезвых уже существ с любопытством посмотрели на широкоплечего гнома с бородой, но почти сразу уткнули свои носы в кружки с пивом. Тут пиво явно ценилось не в пример больше...

   Но дело не в людях, в извечной трактирной пьяни, или пиве. Нет, дело было в кошке. В уже знакомой, пятнистой кошке, сидящей у стойки и ревущей в три ручья. В кошке, которая притащила его в этот двор, устроила ему комнату, а после исчезла, ничего не сказав. И теперь эта кошка, в образе почти обычной человечки (почти, потому как два пушистых песочного цвета уха на ее голове на человечьи не тянули), сидела у стойки, и самозабвенно ревела, под сочувствующим и тоскливым взглядом владельца сего славного заведения. Владелец воспрял духом при виде Фэлса и быстро стал подмигивать ему, намекающе и умоляюще дергая подбородком в сторону кошки, явно решив избавиться от душевыворачивающей проблемы с его помощью. Фэлс не понял, с какой стати он на это так рьяно рассчитывал, но все же подошел. Зря.

   - О, это ты... гномичек родненький!

   Фэлс прифигел от такого обращения. Уж как его не обзывали за долгую жизнь, но чтобы так! И главное, после такого на шею никто не вешался, не чмокал в нос, и не сопел в бороду, жалобно икая. С табурета кошка чуть не свалилась, и он был вынужден придержать ее руками. Вот так и вышло, что он тоже, можно сказать, ее обнял... Хозяин за стойкой просящее сложил ладони перед грудью и закосил взглядом на лестницу, ведущую наверх, где были комнаты для постояльцев.

   Кошка ревела на шее, что-то икая и бормоча.

   Что, понятно не было.

   - Чего она нализалась? - спросил негромко Фэлс, вскидывая невысокую человечку на плечо, которая тут же слабо дергнула ножками, будучи несколько недовольна столь бесцеремонным поступком с его стороны.

   - Настойки валерианы... - хозяин многозначительно поиграл бровями, на что гном посмотрел на него с сомнением. - Они с нее того... дуреют... кошары, чтоб их!

   - Вальяны, значит, - проговорил гном, а на его плече несчастно икнули.

   - Корешки такие, - пояснили за стойкой.

   - А я исчо хачу! - проикали на плече.

   Фэлс глаза на это закатил. Зачем он с ней связался?! Но теперь уж поздно ее с плеча скидывать. Все же перевертыши... кажется, он к ним слабость испытывает. Вот, с тех пор как Кили повстречал, так и прилип... или они к нему липли?

   - Вот повезло же...

   - Ва-а-ай, какой вид! - протянули на плече, а в следующий миг его шлепнули. Шлепнули! По заду!

   Фэлс невереще застыл, смотря на хозяина двора. Тот возвел глаза к потолку.

   - В комнату ее оттащите, ради Всеблагого Хранителя!

   За спиной со стороны столиков послышался приглушенные короткие смешки. Фэлс яростно бросил взгляд назад - группа из трех молодых парней тут же состроила вид 'а чего? Мы ниче...' М-да, выбор был не богатый, учитывая ношу на плече. Пришлось последовать доброму совету и оттащить ушастое несчастье наверх, в комнату и сбросить на кровать. Кошка вновь икнула, и свернулась клубочком на кровати, не сменив обличья. Только нос узкой ладошкой прикрыла и засвистела носом. Ну, да... Кили тоже, когда дрых, нос хвостом прикрывал...

   ... Это был самый мерзкий звук на свете.

   - Эку-ка-ре-куу!!!

   Мерзкий, сиплый, как у последнего пропойцы, вопль проклятой птицы ввинтился прямо в голову, заставив Тамиру передернуться всем телом. И проснуться.

   НА КОМ ТО...

   Нервно сглотнув, Тамира прижухла, боясь открыть глаза и лицезреть свой позор воочую. Какой кошмар! И главное - с кем?! Тут был полный провал - она не помнила, а открыть глаза и глянуть храбрости не хватало. Голова болела, как после трех литров настойки валерьяны, во рту будто мыши отхожее место устроили... это же надо было так нажратся! Не так важно зачем и почему, главное - она ведь в курсе ЧЕМ это для нее всегда заканчивается.

   ВОТ ЭТИМ САМЫМ...

   Носом в пушистость, и, - учитывая крепкий, чуть сладковатый запах пота, - не приходилось сомневаться, в чем... Нюхать чужие подмышки! Ниже падать не куда! Почему нельзя - хотя бы раз! - проснуться после этого, уткнувшись носом в подушку, в одеяло... ну, в спину, на худой конец?! В крепкую, мужскую спину?! Нет, ей подмышки подавай! Извращенка бесстыжая...