Под откос

Машина медленно подкатила к проверяющим. Лосев высунулся в окошко, приглядываясь к парням.

– Документы! – требовательно скомандовал один из контрактников.

– Только после вас, – парировал лейтенант.

Контрактнику не понравилась такая несговорчивость, он привык к беспрекословному подчинению. Строптивого лейтеху стоило бы проучить. С другой стороны, было понятно, что это совсем не те, кого они ждут.

Лосев тоже по «тамбовским» физиономиям контрактников понял, что это свои. Дежурная шуточка уже готова была слететь с его губ. Но не успела.

Негромкий шелест пронесся над головами, а в следующее мгновение по бетону блокпоста что-то шваркнуло, как тяжеленный молот. Дурным голосом заорал раненый солдат. Сержанты-контрактники ящерицами метнулись в спасительный кювет, а на милицейскую колонну обрушился шквал огня…

…Умирать никому не хочется. Умирать от огня своих – тем более. Убивать своих – тоже не самое приятное занятие. Вот только во всем этом кровавом безумии только контрактники, лежащие в кювете, знали, что «вэвэшники» бьют по своим. Но из-за плотного огня они не могли даже поднять головы, не то, что кому-то что-то сообщить.

Засада была организована грамотно. Пулеметные точки выстроились вдоль шоссе в ряд, полностью накрывая своим огнем колонну. Гранатометчики обездвижили машины первыми же выстрелами. Спрятанные за постройками бронемашины выдвинулись вперед, и поддержали бойцов внутренних войск огнем своих автоматических пушек.

Подбитая из гранатомета машина Лосева вильнула, и неуклюже повалилась в кювет, переламывая кости тех, кто был в кузове. Лейтенант попытался выбраться из кабины, и тут же получил несколько пуль в грудь. На таком коротком расстоянии не помог и бронежилет. Лосев вывалился наружу, хрипя и задыхаясь.

Сознание отказывалось верить в то, что все это происходит на самом деле, а не в затянувшемся ночном кошмаре. Сотни стальных пуль, отлитых на русских заводах русскими мужиками и женщинами, остервенело рвали в клочья тела русских парней, выпущенные из стволов таких же русских солдат, только в форме другого ведомства.

Второй «Урал» полыхал – граната попала ему прямо в бензобак. Горящие заживо ОМОНовцы катались по земле, пытаясь сбить пламя, но здесь их настигали пули «вэвэшников». Третья машина попятилась, но смогла отъехать только метров на двадцать, когда был поврежден ее мотор, а колеса превратились в резиновые лохмотья.

– Не стрелять! – едва слышно прохрипел разорванными легкими Лосев. – Не стрелять, это свои!

Но уцелевшие в огненной круговерти сибиряки, уверенные, что попали в засаду боевиков, начали огрызаться из своих автоматов. Но шансов не было. В считанные секунды колонна перестала существовать. А попытки сопротивления только уверили «вованов», что им противостоят моджахеды…

… – Да что же они творят, сволочи! – орал в бешенстве майор архангельского ОМОНа, тщетно пытаясь выйти на связь с постом внутренних войск.

– Товарищ майор! – предложил радист. – Может, связаться с армейцами? У них должна быть связь с «вованами».

– Давай! – рявкнул майор. – Быстро, пока они всех не перебили!

Через две минуты майор выплеснул в сторону армейцев все известные ему ругательства. На блокпосту федералов отказались верить сообщению ОМОНовцев об обстреле собственной колонные. Тамошний капитан решил, что под видом милиционеров на их волну вклинились боевики, и пытаются, таким образом, спасти своих. Такое уже случалось, поэтому, его решение было оправданным. Вот только сибиряки в это время гибли под пулями.

Единственное решение, какое смогло прийти в голову майору, было открыть огонь по позициям внутренних войск, чтобы отвлечь их от истребления колонны сибирского ОМОНа. Лишь чудовищным усилием воли он отказался от этой затеи, хотя не сомневался, что его бойцы с готовностью ее выполнят. Не хватало еще на радость бандитам устроить бойню между своими…

… Сигнал о нападении на колонну поступил от архангельских ОМОНовцев через минуту после начала обстрела. Еще через три минуты несколько «бэтээров» вылетели из пункта постоянной дислокации на помощь коллегам. Движки надрывались из последних сил, стальные механизмы трудились на износ, толкая многотонные машины туда, где гибли обреченные сибиряки. Людей на броне молотило, как в гигантском миксере, но они не жаловались. Единственная мысль металась под их касками: «Лишь бы успеть!»

Разумеется, они не успели. Все было кончено задолго до их прибытия. Архангельский блокпост все же сумел выйти на связь со штабом группировки и доложить ситуацию. Только после этого был отдан приказ прекратить огонь.

Леха Никифоров брел между чадящих машин, потеряв ощущение времени и реальности. Взгляд натыкался на изувеченные тела сибиряков, скользил по ним, не задерживаясь. Он искал только одного. Ему нужно было его найти, хотя кто-то маленький внутри подвывал от страха перед этой находкой.