Под парусом мечты

Поначалу девушка не понимала, что именно привлекает к ней некоторых мужчин, пока до нее не дошло, что их возбуждает ее бритая голова. А ведь поначалу она опасалась, что столь радикальная стрижка повредит делу. Но оказалось, что голая кожа на ее голове возбуждает как раз склонных к извращениям мужчин. Поэтому, как только волосы отросли, Глория тут же снова побрилась. Кроме всего прочего, это было очень практично для борьбы с паразитами. Несмотря на то что она занималась своим ремеслом не в таких ужасных условиях, как на «Ниобе», в сараях и портовых складах, куда ей приходилось водить клиентов, все равно было полно блох. Впрочем, она предпочитала ходить на какой-нибудь пляж. Там было чисто, а шум моря убаюкивал ее, пока клиенты развлекались на ней.

Глория ненавидела и честных женщин, и владельцев магазинов, у которых покупала какие-то продукты. Девушку раздражала их самоуверенность, когда они встречались с проституткой Глорией, их нежелание помочь ей. Она завела себе привычку путешествовать в образе мальчика и превращаться в женщину только по ночам. В мужской одежде она чувствовала себя увереннее и ей было легче прятаться от других проституток, которые днем обычно занимались охотой на «бродячих» конкуренток. Переодевшись мальчиком, Глория — в надежде сэкономить деньги на продукты и тем самым больше отложить для путешествия в Новую Зеландию — постоянно искала работу. Мальчику было бы нетрудно отремонтировать пару заборов, разгрузить автомобиль или постричь траву для мелкого лавочника или жены фермера с попавшейся по дороге фермы, чтобы заработать себе на пропитание. Но лишь немногие уступали просьбам, по большей части ее прогоняли и кричали вслед:

— Иди с богом, иди себе!

Бродяг в мелких австралийских городках не любили. «Джеку» то и дело советовали присоединиться к армии, вместо того чтобы бесцельно бродить по округе.

Но больше всего Глория ненавидела страну, в которую ее занесло. В Новой Зеландии, не говоря уже об Америке, она привыкла к большим расстояниям, но те расстояния, которые приходилось преодолевать в Австралии, давали фору всем остальным. Это доводило ее до отчаяния, особенно в начале путешествия. Чтобы попасть из Дарвина в Сидней, ей пришлось преодолеть путь по малозаселенной территории в несколько сотен миль. Глории было не до красот пустынных пейзажей, которыми она могла любоваться, когда ехала на поезде или же на повозке проникшегося сочувствием фермера, а зачастую шла пешком. Девушка не замечала ни поблескивающих красным скальных нагромождений, ни красочных восходов и закатов, несмотря на то что временами задумывалась о том, что, наверное, раньше она все это зарисовала бы. Но то было в другой жизни, а что касается дня сегодняшнего… У Глории не было жизни. Девушка рассматривала свое существование как переходный период — чем меньше думать о том, где она и что делает, тем проще будет потом забыть об этом. Закрывая глаза, она видела перед собой Кентерберийскую равнину, обильную яркую зелень, овец, а на заднем фоне — Альпы. И она жила в страхе, что когда-нибудь поблекнет и эта мечта, последняя, если она будет продвигаться вперед недостаточно быстро.

Глория обходила поселения аборигенов, коренных жителей этой страны, но специально искала лагеря золотоискателей. «Джек» чуть-чуть попробовал намыть золото, но без собственного участка и знаний темы потребовались бы годы, чтобы скопить достаточно денег для путешествия. Проституткой Глория зарабатывала больше, несмотря на то что в лагерях следовало быть осторожной. Золотоискатели были ребятами суровыми и платили охотно только в том случае, если им удавалось что-то найти. Тогда они могли быть очень щедрыми. Но бывало, когда они набрасывались на Глорию группами, а потом не хотели платить. Обнажать нож при виде такого численного превосходства девушка не осмеливалась.

В любом случае Глория перевела дух, когда после многих недель пути наконец-то снова увидела море и без особых проблем смогла передвигаться от одного прибрежного городка до другого. Она не запоминала названий деревень, городов и портов. Для нее все было одинаковым, пейзаж сливался в пустыню и побережье, лица мужчин — в одну-единственную рожу. Глория думала только о том, чтобы неуклонно продвигаться вперед. Несмотря на это, потребовались еще целые месяцы боли, страха и унижений, прежде чем она наконец достигла Сиднея. Здесь «Джек» должен был окончательно превратиться в Глорию, потому что именно на это имя были выписаны ее документы. Во время путешествия девушка то и дело вытаскивала свой паспорт, иногда с дрожью в руках, когда ей казалось, что она не может найти бумаги во внутреннем кармане своей мужской одежды. Документы уже покрылись пятнами, промокли от соленой воды и помялись, но они были действительными.