Под парусом мечты

— Работа в конторе — это совершенно не мое. И горное дело меня не интересует. А мать вынудила меня даже под землю спуститься…

— И?.. — взволнованно поинтересовалась Лилина. — Как там?

— Темно, — ответил Бен, а потом осознал, что для поэта это описание как-то слабовато. — Темно, как в могиле! — добавил он.

Лилиан нахмурила лоб.

— Но ведь у вас есть современные шахтные лампы. Дядя Мэтт говорит, что рудник освещен, словно танцевальный зал.

— Для меня там было темно, словно в преисподней! — заявил Бен.

Лилиан решила не говорить, что в преисподней тоже, наверное, очень светло. Там ведь должно гореть достаточно огня.

— А уж счета выписывать — это и вовсе тягостное занятие. Недавно я обсчитался на тысячу долларов и мать очень сильно разозлилась.

Лилиан решила, что это вполне понятно. Однако погладила друга по щеке, чтобы утешить.

— Но ведь они наверняка отправят тебя обратно в университет? Горному делу нужно обучаться. Ах, Бен, ты снова будешь далеко…

Лилиан прижалась к нему, и он отважился уложить ее на кучу сена. Она не дергалась, когда он стал покрывать поцелуями не только ее лицо, но и шею, и грудь. Лилиан, в свою очередь, просунула руки под рубашку и принялась робко ласкать его мускулистую грудь и спину. Ей было жаль, что он перестал заниматься греблей. Ей очень нравилось, как играли мышцы у него под рубашкой.

— Встретимся в следующий четверг? — с трудом переводя дух, спросила она, когда они наконец оторвались друг от друга.

Бен кивнул. Он казался себе ужасно героическим парнем, даже немного порочным.

После первой встречи в конюшне паба Лилиан была очень счастлива. Она наслаждалась своей тайной любовью и работой на отца. Война требовала постоянного увеличения добывающей мощности рудника, и Тим часто встречался с другими горными инженерами, железнодорожниками и бизнесменами. Лилиан сопровождала его как на деловые обеды, так и на общественные мероприятия, и Илейн с удовольствием наблюдала за тем, как дочь флиртует и танцует. Несмотря на смутное подозрение, что Лилиан по-прежнему мечтает о Бене Биллере, она не догадывалась об их тайных встречах и все более дерзких ласках.

Что касается Флоренс Биллер, то она и подавно ничего не замечала. Впрочем, Флоренс находила множество других поводов злиться на старшего сына. Очевидное отсутствие интереса у Бена к своей работе, его неспособность выполнять простейшие практические поручения сводили ее с ума. Бен все отчаяннее жаловался на ее вспышки. Надежды юноши на продолжение учебы в университете Данидина разбились, а предложение отца отправить его изучать горную инженерию или промышленную экономику хотя бы на протяжении нескольких семестров были отвергнуты Флоренс. Она даже слушать не хотела мужа.

— Техника горного дела, не смеши меня! Наш Бен — инженер! Да он прячется, стоит ему услышать, как закипает кофе-машина! — Благородный посеребренный аппарат для приготовления кофе был новейшим приобретением Флоренс. Он стоял в приемной ее кабинета и вызывал всеобщее восхищение. — Что же до экономики, то он не сможет научиться в Данидине большему, чем у меня!

Калев вздыхал. Флоренс пришлось самой добывать все знания. Ее отец, тоже владелец рудника, и мысли не допускал, чтобы послать девушку учиться или хотя бы позволить работать вместе с ним на его предприятии. Однако нельзя было сомневаться в том, что Бен был не таким. Возможно, он увлекся бы экономическими теориями, если бы ему позволили подойти к этому делу с точки зрения науки. Калев, как и прежде, видел своего сына скорее ученым, нежели продолжателем семейного дела и владельцем рудника. Он верил, что Бен смог бы сделать научную карьеру. К счастью, младшим сыновьям Флоренс не терпелось заняться именно тем, к чему не лежала душа Бена. Старший интересовался деловой политикой, младший уже возился с паровыми машинами и с воодушевлением нагружал «углем» вагончики своей игрушечной железной дороги.

Калев не понимал, почему нельзя отпустить Бена, но Флоренс предпочитала делать несколько ставок. У них был Бен; он стал достаточно взрослым, чтобы работать на семейном предприятии, вот пусть этим и занимается. «У Флоренс, — с неприязнью думал Калев, — фантазии не больше, чем у подъемной клети».

К счастью, Бен еще очень юн. Обычно в его возрасте мальчики даже школу не успевали окончить, не говоря уже об учебе в университете. Калев надеялся, что интерес Флоренс к сыну ослабнет, как только Сэм подрастет достаточно для того, чтобы работать в конторе вместе с ней. Бен мог потом поехать учиться в Данидин, и, возможно, ему даже не пришлось бы заниматься изучением экономики. Калев готов был позволить сыну изучать то, что он хочет, и предвкушал интеллектуальные беседы с молодым лингвистом.

К сожалению, Бену недоставало отцовской терпеливости. Он не видел выхода из ситуации. Запрет учиться в Данидине или Крайстчерче поверг его в депрессию.

— Но мы по крайней мере останемся вместе! — утешала его Лилиан. Однако даже такая перспектива не могла его удовлетворить.