Под парусом мечты

— Конечно нет, Глория. Напротив, твой отец наверняка понимает политическую ситуацию лучше, чем я. Ведь он уже долго живет в Европе и хорошо изучил ее во время путешествий. Уильям и Кура, я уверен, сделают правильные выводы, наблюдая за началом этой проклятой войны. Впрочем, иные, нежели родители Лилиан. Насколько я знаю, ты тоже должна будешь оставить школу. По крайней мере на какое-то время. Уильям надеется, что война не будет продолжительной и ты сможешь нормально закончить образование. Но этим летом родители намерены взять тебя с собой в Америку. Турне давно спланировано, и пока нет оснований опасаться, что США тоже вступят в войну. Путешествие продлится полгода. Расстояния между концертными залами, где будут проводиться мероприятия, огромны. Поэтому выступления намечены не на каждый день. У Куры будет для тебя больше времени, чем обычно, и она уже предвкушает возможность наконец-то сблизиться с тобой.

Джордж улыбнулся Глории, словно принес ей хорошие новости. Но, казалось, Глория все еще борется со слезами.

— В Америку? Еще дальше?

Девушка не испытывала большого желания путешествовать. И что от нее может быть нужно матери? За последние годы Глория трижды путешествовала с ее свитой, но ни разу не перекинулась со знаменитой певицей больше чем парой слов. Причем зачастую они ее просто раздражали.

— Не стой на дороге, Глория! Оденься получше, Глория! Почему ты так мало играешь на фортепьяно?

Глория не представляла себе, что сможет сблизиться с матерью, если будет проводить с ней больше времени. Она была вполне готова восхищаться Курой Мартин, но общего у них ничего не было.

— А после этого я должна буду вернуться в школу? — Глории уже исполнилось восемнадцать, и она, будучи старше большинства остальных учениц в «Оукс Гарден», считала, что интерната с нее довольно.

— Потом видно будет, — уклончиво ответил Джордж Гринвуд. — Просто не торопись судить, Глория. Могу тебе сказать только, что дело не в твоих родственниках из Новой Зеландии. Будь на то воля мисс Гвин, ты могла бы вернуться в Киворд-Стейшн хоть завтра!

Джордж хотел предложить Глории отвезти ее обратно в интернат на повозке, но, поглядев на ее усталый и подавленный вид, не осмелился снова заговорить с ней. Еще, чего доброго, разревется и бросится на шею — такая сцена ему точно не нужна.

Он решил еще раз встретиться с мисс Гвин, Джеймсом и Джеком, как только вернется домой. Должна быть хоть какая-то возможность повлиять на Уильяма и Куру. Эта девочка смертельно несчастна. И путешествие по Америке — последнее, что ей нужно для того, чтобы почувствовать себя лучше.

— Я действительно не могу поставить диагноз, миссис МакКензи, — признался доктор Элистер Баррингтон. Он только что всесторонне обследовал Шарлотту, стучал по черепу, измерял его — в результате у нее снова разболелась голова. — Но я очень встревожен. Конечно, всегда существует вероятность того, что у вас обычные мигрени. Вполне возможно, что они учащаются. Но в сочетании с головокружением, потерей веса, вашим… хм… меняющимся циклом… — Шарлотта, краснея, призналась врачу, что, несмотря на постоянные попытки забеременеть, у нее ничего не получается.

— Может быть, что-то серьезное? — поинтересовался Джек, встревоженный словами Баррингтона.

Молодой врач только что позвал его в кабинет; последний час Джек, внутренне содрогаясь и молясь, провел на жестком стуле в комнате ожидания. Причем ему было не страшно оставлять Шарлотту и доктора Баррингтона наедине. Врач оказался очень симпатичным, спокойным и приветливым. Его узкое лицо ученого с аккуратно подстриженной бородкой и пышными светло-русыми волосами, спокойные карие глаза внушали пациентам и их родственникам доверие.

Доктор Баррингтон пожал плечами.

— К сожалению, это возможно, — произнес он.

Нервы Джека были напряжены до предела.

— Прошу вас, перестаньте нас мучить и скажите, что это может быть.

Шарлотта, бледная и нежная в своем простом темно-синем платье, казалось, ничего знать не хотела. Но Джек привык смотреть опасностям в лицо и потому не собирался отступать.

— Как уже было сказано, я не могу утверждать наверняка, — ответил Баррингтон. — Но некоторые симптомы… лишь некоторые, миссис МакКензи, я совершенно не уверен… могут указывать на опухоль мозга… — Врач выглядел так же несчастно, как чувствовал себя Джек.

— И это значит… — не отставал Джек.

— Этого я вам тоже не могу сказать, мистер МакКензи. Все зависит от того, где именно находится опухоль… Возможно ли вообще определить… И от того, насколько быстро она растет. Все это нужно выяснять. А я не могу этого сделать.

Что ж, по крайней мере этот человек честен. Шарлотта вложила ладони в руки мужа.

— Это значит… что я умру? — охрипшим голосом спросила она.

Доктор Баррингтон покачал головой.

— Пока что это ничего не значит. Если хотите совета, поезжайте как можно скорее к доктору Фридману в Окленд. Доктор Фридман — специалист в области мозга, он учился у профессора Бергмана в Берлине. Если в этой части света есть врач-хирург, способный что-либо сделать, то это он.

— И он сможет удалить опухоль? — спросила Шарлотта.