Под перекрёстным огнём. Том 1

В салоне меня оставили одного. Я попросил, а девчонки не стали ерепениться. Я ведь как бы не пленник, официально никакого проступка не совершил — не с чего им меня прессовать. Хотя глаза девочек были злыми. Ах да, я не сказал, это было одно из резервных подразделений Изабеллы, им есть за что меня сегодняшним утром не любить.

Оставшись, наконец, наедине с собою, я начал раскладывать по полочкам всю полученную информацию, и от Сильвии, и от разговора с её братом, и понял, что её нереально много. Всё переварить не удастся. Но разбить на кое-какие кластеры нужно, чтобы знать, с чем работать в первую очередь. И проехав несколько кварталов, понял, с чего надо начать.

Визор. Меню. Контакты. Скрытые. Нимфа — зелёное лесное полуобнажённое существо на аватарке. Палец пронзил иконку, вызов.

— Да, Хуан? — раздался совсем немного недовольный и заспанный голос сеньоры Гарсия. — Что-то случилось?

— Я вас разбудил? — осторожно прощупал я почву, как там у неё настроение.

— Теперь уже не важно. — Голос взбодрился.

— У меня к вам есть разговор, могу подъехать? Вы на базе?

— Хуан, по твоей боевой и политической подготовке у нас Мишель. Ты, конечно, свинтус порядочный, но пусть она тебе внушает и пишет отчёт для королевы, как отмазать твою задницу. Меня уволь.

— Да нет, не в этом дело. — Я замялся. — Просто…

— Просто?

— В наших рядах «крот». И «крот» информированный. Корпус или нет, не знаю, может, вотчина сеньоры Морган, но подозреваю, что кто-то из наших.

— Подозреваешь кого-то конкретного? — Ироничный смешок. Голос у сеньоры был уверенный. Она что-то знала, что-то уже раскопала, чего пока не знаю я.

— Конкретного — нет. Но могу очертить круг.

— Не беспокойся, очертили. — Собеседница не стала нагнетать, призналась сразу. То ли не посчитала момент для воспитания подходящим, то ли это тема, с которой не шутят. — И выявили. Кто — к вечеру узнаешь.

— Организовываете несчастный случай? — грустно хмыкнул я.

— Ну, не расстреливать же её. Это тень на корпус, на организацию. А так мы все поплачем, какой она прекрасный человек… Была. И близким компенсацию, а у неё есть близкие. Сегодня у их взвода отгул, так как вчера был разбор полётов, вот и…

— Я буду сильно плакать? — похолодело всё внутри.

Задумчивое молчание.

— Не знаю. Наверное, не очень.

— Почему она это сделала? — задал я риторический, наверное, вопрос. Ибо правды никогда не узнаю. — Это же диверсия не против меня. А против всего корпуса, против королевы.

— Не знаю, Хуан. — Новая пауза. — Предательство — тонкая штука. Бывает так, что предаёт человек, у которого всё есть, все блага. И выгоды от своего поступка он не получит, только проблемы. Но всё равно идёт на это. За мою карьеру знаешь, сколько встречала таких?

Вздох, и:

— Нет, не будешь плакать. Но твои подружки в окружении Изабеллы — будут. Потому ни Консуэле, ни кому другому ни слова, а то сама придушу. Говорю тебе только для того, чтобы не наделал глупостей — с тебя станется.

Она назвала имя девчушки. М-да, не думал. И никогда бы не подумал. Жаль.

Нет, плакать, действительно, не буду, нас ничего не связывает. Кроме того, что один раз эта сеньорита была очередным (там был целый конвейер) тренажёром по практическому применению… Ну, в общем, по предмету, изучаемому у Катарины. Привела её Консуэла, так как Паула поставила условие, что для практикума нельзя использовать два раза один и то же тренажёр, или хотя бы часто, и мы этому правилу честно следовали. Девочка… Была (чего уж там, если приговор вынесен) адекватная, тайной любви ко мне не испытывала, а значит, и мстить ей мне не за что. На «розовые» отношения не падкая, воспринимала их достаточно адекватно, чтоб не терять голову и не мстить уже в этой плоскости. К подругам относилась хорошо, по-сестрински, как здесь и принято… Ан вон видишь, как бывает!

Сердце от этой новости, что наказующие организуют тихую казнь, заполнила тихая грусть. Не ненависть или ярость — прошли времена. А только сожаление. И удивление, что кто-то добровольно может служить такому монстру, как Октавио Феррейра.

— Что замолчал? — довольно хмыкнула сеньора.

— Думаю, — потянул я.

— Правильно, думай. — Голос собеседницы повеселел. — Для того, чтобы подложить под тебя дочь, старый лис Октавио пожертвовал самым ценным своим агентом. Единственным агентом в стенах корпуса — не знаю наверняка, но не думаю, что их много. Наша служба не дремлет, и «двадцать шестые» помогают — поверь, «стучать» из наших подземелий кому бы то ни было очень проблематично. То, что он завербовал её — чудо.

— Угу, а я, такой нехороший, вот так взял и повёлся. И теперь из-за меня погибнет хорошая девочка.

— Этого я не говорила! — Есть, сеньору задело. А то всё в одни ворота играем — надоело. — Погибнет потому, что предала свою королеву, своего сеньора. Которой дала присягу. Но то, что он сдал её так легко, в обмен… Всего лишь на ваше ЗНАКОМСТВО… — Сеньора на том конце явно покачала головой.

— То есть, вы и королева запретите с нею видеться? С Сильвией? Раз он этого так хочет?

— А это что-то даст?

Пауза.