Под перекрёстным огнём. Том 1

— Угу. Тебе надо было самоутвердиться. Да и ребята должны были отнестись к тебе уважительно. А что больше достойно уважения, чем сила и принципиальность в сердечных вопросах?

Помолчали. Настроение Сильвии немного испортилось, но лишь на мгновение.

— Я дала Ире свой личный номер, — произнесла она. — Чтоб она нашла всех, кого тогда обидел отец. Всех подрядчиков. И заплачу им. Пусть лучше позже, чем никогда.

— Отец тебя убьёт, — возразил Хуан, но вяло. Конечно же не убьёт. Раз уж за бомбу в доме не убил… — Да и не думаю, что ты вызовешь у этих людей положительные эмоции. — Второй аргумент был важнее. — Время ушло. А кого-то может и в живых больше нет, только непричастные наследники.

— Всё равно. Я это сделаю, — качнула она головой.

Помолчали.

— О чём задумался? — улыбнулась она ему, слушая монотонное «Ах! А-ах!» соседки по кровати.

— Зря мы не ушли. Надоела мне эта движуха. — На лице Хуана проступила досада. — И вообще, я собственник, и не представляешь, чего стоило допустить утечку вида голой тебя.

— Это просто тело, — улыбнулась Сильвия. — Такое же, как у всех. У нас, латинос, к этому относятся проще.

— Я должен наслаждаться его видом! — выделил он слово «я». — А не они. Удивляюсь, как они не сговорились меня прирезать, чтоб попытать с тобой счастья.

— Шутник. — Сильвия попыталась накрутить на палец его жёсткие колючие волосы, но ничего не вышло.

— Собственник! — парировал он. — И вообще, раз такое дело, и комнат не хватает, давай спать? Завтра рано вставать.

— А бедняжка так призывно стонет!.. — зашептала Сильвия, переходя на эротичную тональность. — Не хочешь помочь? Присоединиться? Они из тех, кто меняется.

— Ага, ща-аз! Тот, кто присоединяется к другим, должен делиться своим. А ты — моя, и никаких делений! Убью! — погрозил он кулаком, но в шутке была лишь доля шутки. Помолчал. — И вообще, Чика, привыкай. Ты — моя. ВСЕГДА. Где бы я ни был, на ком бы не был женат, ты — моя, и точка. Может быть я допущу на время своего возможного отсутствия твой интерес к какому-нибудь симпатичному мачо… — вызывающе сузил он глаза. — Но даже с ним не думай, что можешь быть чьей-то ещё.

— Тиран. Деспот. Сатрап… — Сильвия поплотнее прижалась к нему. Действительно, он сегодня был только её, а она — его. Конечно, несмотря на раскованные нравы, они были не единственной в этой компании парой, кто… Только друг с другом. Но облом в глазах сильной половины компании при виде обнажённой её, к которой даже нельзя приблизиться на расстояние вытянутой руки… Это стоило всех Иришек вместе взятых!

Вообще-то они сразу ушли, как только озвучили план «интеграции народов» — как обозвал его Фудзи. Спустились… И наткнулись на злых охранников её отца. И по их виду было понятно, никуда они её не отпустят, увезут насильно. Не полезет же Хуан с ними драться!

И не желая заканчивать ночь на такой минорной ноте, Хуан принял решение вернуться, подняться наверх, как бы это со стороны ни выглядело.

…И завертелось!

— Кудряшка, я серьёзно, — произнёс Хуан, и Сильвия вдруг поняла, что эти слова идут от самого сердца. Это САМОЕ важное, что он произнёс за сегодняшний вечер. — Я не отпущу тебя. И плевать на всех остальных.

— И многим ты обещал это? — хмыкнула она, но не зло. Злиться не получалось. По телу разливалась волна эйфории, которую невозможно было сдержать.

— Пока только Пауле. Но она моя напарница, я и так никогда её не брошу. Корпус — семья.

— Понятно. А Фрейя? А Изабелла?

— Не принцессами едиными! — весело выдавил он. — Кудряшка, я всё сказал. — Он наклонил её голову и поцеловал в лоб. — Дальше думай, что хочешь.

— Тогда возьми меня ещё раз, — прошептала она. — Твои друзья, вон, наверное, выдохлись. Надо перенимать эстафету.

И ещё, Хуан, хоть я буду твоей, но тело у меня слишком красивое, чтобы позволять наслаждаться его видом одному тебе. — Она вскочила, навалилась на его плечи и села сверху. — И вообще, в моей жизни много такого, что я не позволю тебе диктовать. Не обижайся. А в остальном я согласна.

— Ты за это поплатишься, женщина! — прорычал он, и ночь продолжилась. Лучшая ночь в её жизни.