Под перекрёстным огнём. Том 2

— Это мужской взгляд на вещи. С точки зрения мужчины — да, так и есть. Но женщины устроены иначе, Хуан. Их оружие — не кулаки и пистолеты. Их оружие — острый язычок и интриги. Зачем уничтожать меня, если можно использовать? Зачем обрубать ВСЕ твои связи со мной, если можно наоборот, через часть из них показывать мне, как вы счастливы, чтоб я мучилась? Нет, ты никогда не поймёшь нас. А значит, наделаешь ошибок.

Как всё меняется! За какие-то несколько часов с ног на голову встаёт ВСЁ. Абсолютно всё, весь настрой.

— Марин, — перевернулся я на спину, глядя ей в глаза. — Хочешь должность?

— У-у-у? — мурлыкнула она, глазки её предвкушающее заблестели.

— Что ты скажешь насчёт поста моего тайного советника?

— Я не разбираюсь в политике. — Она искренне недоумевающее пожала плечами.

— А мне и не нужна политика. — Я усмехнулся, подумав о другой девушке, которая в политике как раз разбирается. Жаль, что только в ней. — Мне нужен советник, для которого женская психология — раскрытая книга. Кто может мне помочь в навигации, разобраться в себе и принять важное решение. Решение вообще, скользкие вопросы будут появляться с завидной регулярностью. Это должен быть аполитичный человек, не участвующий в планетарных раскладах, независимый ни от кого, а потому объективный. А главное, кому я смогу безоговорочно доверять.

— А ты мне сможешь безоговорочно доверять? — картинно нахмурился её носик.

— А у тебя нет выбора. Ты не можешь меня предать — тебе никто не предложит больше, — ущипнул её я.

Пауза.

— Марин, правда. Если ты не боишься лезть в это дерьмо, если готова бодаться с Феррейра и принцессами (а ты готова, не надо возражать, я же вижу), то почему бы тебе не сделать это в качестве…

— В качестве? — выгнула она бровь.

Я закусил губу. Действительно, в каком качестве?

— Я же говорю, моего ЛИЧНОГО тайного советника. А это посерьёзнее должности штатной любовницы.

Какое-то время она молчала.

— Хуан, это обязательства. Понимаю, тайного советника… Хм… Ты не бросишь. И всегда найдёшь, как оправдать приближение к себе в глазах благоверной. Но…

— А кто ещё, Марин? — воскликнул я, вскакивая. — Ты убедила негодяев опустить оружие. Прожжённых циников, угробивших не одного человека. Знающих, что есть что в преступном мире и как легко получить пулю, неправильно что-то рассчитав. Они включили реверс, Марина. Согласились с тобой. Согласился и я, так же опустив пистолет. Это не просто так.

— Ты не просто любовница! — подался вперёд я, установив максимально плотный зрительный контакт. — Ты — именно советник. Человек, разбирающийся в душах. Читающий их. И могущий на них воздействовать. Человек, не боящийся ни бога, ни чёрта, прыгающий под пули, когда угрожают тем, кто тебе дорог. Ты будешь очень ценным приобретением для Венеры, и бесценным — лично для меня.

— Для Венеры? — нахмурилась она, зацепившись за это слово. Я кивнул.

— Да. Меня для этого создали. Меня-теперешнего. Подняв из грязи, со статуса бастарда с королевской кровью от простой шлюхи до почти официального племянника королевы с перспективой стать консортом и отцом будущих наследников. Я стану им, сделаю для этого всё возможное. А там, где буду ошибаться, подскажешь ты. Будешь маячить за моей спиной, невидимая окружающим, и направлять в делах, в которых не соображаю, или соображаю недостаточно для уверенного правителя.

— Это смело, Хуан, — покачала она головой, не выпадая из раздумий. — Но повторюсь, я не политик. Может я могу броситься под пули… Но советник…

— Теория управления гласит, что на каждом направлении нужно держать квалифицированных людей, разбирающихся в своём вопросе лучше тебя. Ты — узкий специалист, и именно такой мне нужен на ЭТОМ направлении, — сделал я ударение на слове «этом», чтоб поняла, каком. — Когда я услышал голос Бэль, увидел её в метре от себя, я… Упал со стула. — Я скривился — было неприятно это вспоминать. — Чувствовал себя идиотом, а я не люблю чувствовать себя идиотом.

Потом была Сильвия. И уходя от неё, я понял, что не оставлю эту девочку. Я хочу её; хочу гладить её волосы, мять её груди, хочу кувыркаться с нею… И при этом говорить в постели о политике, о захвате власти и других интересных вещах.

А потом, вернувшись на базу, я застал в душевой Паулу. И ты не представляешь, как захотелось прижать её к себе, ласкать её грудь и…

— И?

Я сбился. Марина понимающе улыбнулась.

— И мочить с нею каких-нибудь врагов, на пару. Чтобы она прикрывала мне спину, а я — ей. Чтобы она давала стратегические советы, чтобы мы против кого-то боролись…

Из груди вырвался вздох.

— …Я понял, что хочу её. И никогда не отпущу. И пусть все «доброжелатели» летят за афелий Седны.

— Даже Бэль? — вызывающе усмехнулась паршивка.

— Даже Бэль. — Есть, вырвалось. И я не жалел о сказанном.

— Фрейю ты оставил на закуску, да? — продолжила пытать сокровенное благоверная.