Под пятой. (Мой дневник 1923 года)

Осмысливая всю книгу в целом и как-то приводя ее в соответствие со всем своим предыдущим булгаковским опытом, читатель должен иметь в виду следующие соображения. Наше время - время уничтожения и переосмысления очень многих положений и мифов, считавшихся незыблемыми и аксиоматичными. "Мы только недавно оставили тип критики с обсуждением (и осуждением) героев романа как живых людей. Никто не поручится также, что окончательно не исчезнут биографии героев и попытки восстановить по этим биографиям историческую действительность", - напечатал Юрий Тынянов в 1923 году. Что касается первой части рассуждений классика, он явно был неправ - подобная критика не исчезла тогда и не исчезнет никогда. Вторая часть его рассуждений один к одному подходит ко всем известным мне книгам о жизни и творчестве Михаила Булгакова. Оговорив бесспорную мысль, что художественные произведения--это не документ, авторы в дальнейшем широко пользуются именно тем способом, панихиду которому преждевременно пропел Тынянов. Раскавыченный Булгаков под разными авторскими фамилиями преподносится в качестве истории его творчества и жизни. Хотя каждый автор с упоением рассказывает о розыгрышах, на которые он был мастер. Коровьев и Бегемот, классики этих дел в наших глазах, всего лишь его ученики. Небольшая книжка, лежащая перед читателем, призвана дать документальный материал о начале творческого пути и жизни Михаила Булгакова. Если говорить абсолютно серьезно, то документальность книги надо расценивать осторожно. В Булгакове очень сильно игровое начало, то, что отличает драматурга, режиссера, актера и т. п. от честного хроникера, для которого важен девиз: "Правда, ничего, кроме правды". Скажем, дневники писателя, как мне кажется, надо рассматривать как заготовки для будущего произведения типа "Записок на манжетах". Тогда не возникает искушения считать, что все стало ясным. Судьба и творчество гениального писателя - кривая высокого порядка. И, наконец, главное. Критерием для всякого отдельного человека будет его собственный опыт общения с творчеством Булгакова и то, как он это творчество воспринимает. Вот в таком контексте эта книжка должна принести пользу в дальнейшем познании феномена, имя которому - Михаил Булгаков.

"Только через страдание приходит истина... Это верно, будьте покойны! Но за знание истины ни денег не платят, ни пайка не дают. Печально, но факт".

Григорий ФАЙМАН

Из дневника 1922 года

...Говорят, что "Яр" открылся.

Сильный мороз. Отопление действует, но слабо. И ночью холодно.

25 января.

(Татьянин день)

Забросил я дневник. А жаль: (з)а это время произошло много интересного.

(я) до сих пор еще без места. Питаемся (с) женой плохо. От этого и писать не хочется. (Чер)ный хлеб стал 20 т. фунт, белый (...) т.

. (К) дяде Коле силой в его отсутствие (из) Москвы, вопреки всяким декретам (...) вселили парочку. (...)

(26 января).

Вошел в бродячий коллектив актеров: буду играть на окраинах. Плата 125 за спектакль. Убийственно мало. Конечно, из-за этих спектаклей писать будет некогда. Заколдованный круг.

Питаемся с женой впроголодь.

Не отметил, что смерть Короленко сопровождалась в газетах обилием заметок... (...) Нежности.

Пил сегодня у Н. Г. водку.

9-го февраля 22 г.

Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем. Пришлось взять у дядьки немного муки, постного масла и картошки. У Бориса миллион. Обегал всю Москву- нет места.

Валенки рассыпались.

Москве с(...)

Возможно, что особняк 3. заберут под детский голодный дом.

Ученый проф. Ч. широкой рукой выкидывает со списков, получающих академический паек, всех актеров, вундеркиндов (сын Мейерх(ольда) получал академическ(ий) паек!) и "ученых" типа Свердловского) унив. преподавателей.

На академическом (...)

14.11.1922

Вечером, на Девичьем поле, в б. Женских курсах (ныне 2-й Университет)

был назначен суд над "Записками врача". В половину седьмого уже стояли черные толпы студентов у всех входов и ломились в них.

Пришло (нес)колько тысяч. В аудитории сло(...)

15 февраля.

Погода испортилась. Сегодня морозец. Хожу на остатках подметок. Валенки пришли в негодность. Живем впроголодь. Кругом долги.

"Должность" моя в военно-редакционном совете сведется к побе(гушкам).

Верес(аев) очень некрасив, похож на пожилого еврея (очень хорошо сохранился). У него очень узенькие глаза, с набрякшими тяжелыми веками, лысина. Низкий голос. Мне он очень понравился. Совершенно другое впечатление, чем тогда, на его лекции.

Быть м(ожет) по контрасту с профессорами. Те ставят нудные, тяжелые вопросы, Вересаев же близок к студентам, которые хотят именно жгучих вопросов и правды в их разрешении. Говорит он мало. Но когда говорит, как-то умно и интеллигентно все у него выходит. С ним были две дамы, по-видимому, жена и дочь. Очень мила жена. (...)

("...)жении республики в пожарном отношении в катастрофическом. положении(>>). Да в каком отношении оно не в катастрофическом? Если не будет в Генуе конференции, спрашивается, что мы будем делать?

х) ххх (Порешим), а не погодим!

16 февраля.

Вот и не верь приметам! Встретил похороны и (...)