Под покровом тайны

- Три недели? - изумился Лин. Обычно подготовка к свадьбе занимала месяцы, если не годы.

Но Император очень торопился. Необходимо было как можно быстрее снять саксонку с игровой доски. Он подумывал ее устранить совсем, но тогда был риск потерять сына, горячий и быстрый на решения Лин бы его не простил. Так что оставалось женить непутевого как можно скорее, на приличной девушке из хорошей и не рвущейся к власти семьи.

Спорить с Императором - гневить богов. Лин склонился в уважительном поклоне и покинул комнату, даже не попробовав чай. Он был в ярости и растерянности, не представляя, что теперь предпринять.

Выйдя из кабинета Императора, министр Минг быстро догнал Лина. Принц шёл, пошатываясь и не глядя под ноги. 

- Я и сам не в восторге от этой ситуации. - произнёс мужчина, избегая смотреть в глаза Лину. - Если бы не прямой приказ Императора, я никогда бы не выдал дочь за будущего наследника. Другим это может и кажется пределом мечтаний, но я не желаю единственному ребёнку такой жизни.

Лин кивнул в знак понимания. Минг такой же заложник ситуации, как и он. Если они с Элизабет найдут выход из ситуации, тот мешать не станет. Стало немного легче.

Перекинув волосы через плечо и слегка склонив голову, Элизабет расчесывала густую, чуть вьющуюся гриву.

Лин ворвался в комнату без стука. Муна не успела даже прикрыть за ним дверь, как он без предупреждения подхватил Элизабет из кресла в охапку, покружил и принялся целовать, не выпуская из рук. Девушка потерялась в поцелуе, как и всегда, следуя за его уверенными губами и уплывая в неведомое сладкое забытьё. Но стоило Лину оторваться от неё, она, моментально придя в себя, забарабанила кулачками по его плечам, не сильно, но чувствительно, требуя поставить ее на пол.

- С ума сошёл, служанки увидят и донесут твоему отцу.

- Плевать, я уже ему объявил что на тебе женюсь.

- А он?

- Против конечно же, ты же приёмыш с Кондзю, силы за тобой никакой, влияния тоже. Мало того, он собирается женить меня силой на Суи. - слушая такое, Элизабет увядала все больше. Брыкнув ногой, она раздраженно потребовала:

- Отпусти меня немедленно!

- Ни за что! - Решительно возразил Лин, и уселся в кресло, прижимая к себе ещё крепче. Девушка уютно у строилась на его коленях, смиряясь с вопиющим нарушением этикета. Но иногда ведь можно, а то так и свихнуться недолго. - Ни сейчас не отпущу, ни вообще когда-либо. В конце концов, для чего у нас по всей стране буддистские храмы. Обвенчают как миленькие, отца потом перед фактом поставим.

Элизабет тяжело вздохнула. Ее принц в некоторых вопросах все ещё оставался наивным ребёнком.

- Даже если мы поженимся тайком, твой отец все равно найдёт способ либо аннулировать брак, либо перевести меня в статус наложницы и дело с концом. Церемония должна быть официальной, запротоколированной и с большим количеством свидетелей.

Только вот как это устроить.

Лин прижимал ее к себе, пытаясь совладать с охватившим его отчаянием. В ушах все еще звучали суровые слова отца, как приговор его мечтам.

Глава 15

Недалеко от базарного ряда на окраине Бенджинга, в тихом переулке, увешанном сохнущими свежеокрашенными тканями, расположилась в полуподвальном помещении уютная таверна. Тусклый свет из узких щелей окон, завешенных к тому же разноцветными лоскутными занавесками, компенсировался мягкими огоньками многочисленных свечей, расставленных на низких столиках и свисающих в саше с массивных потолочных балок.

Публика была разношерстная, в основном торговцы разного уровня, от ювелиров до булочников.

Попадались и моряки, и рыбаки, но в основном местные. Приезжие в такие уголки не заглядывали, опасаясь отравиться.

Зря, подобные семейные заведения блюли качество приготовляемой пищи еще строже, чем дорогие рестораны у моста - они зависели от слухов, распускаемых постоянными клиентами, и единственный случай отравления мог стать фатальным для бизнеса.

Элизабет сидела в углу за самым дальним столиком и заливала горе. Получалось не очень. Градус в хингских алкогольных напитках был невелик, пунш на жеманных балах дебютанток и то пробирал крепче. Легкий туман застилал голову, мешая трезво размышлять, но тоска не уходила. Скорее, пробиралась все глубже в душу.

Перед глазами то вставал Лин, повторявший слова отца о ее бесполезности, то Суи, устроившая этим утром совершенно безобразную сцену. После официального объявления о свадьбе девушка так возгордилась, что будто взбесилась, не упуская случая поддеть и зацепить саксонку, запугивая ее то перспективой немедленного понижения до уборщицы сразу после церемонии, то назначением собственной личной прислугой, чтобы она убирала за Суи ночные вазы и обтирала ее тело после возлежания с мужем.

Бесила она Элизабет неимоверно, но поделать девушка ничего не могла.

Объяснить им всем, что она вообще-то принцесса и вполне достойна, означало навлечь на себя и Лина еще большие проблемы. Как только она объявится официально, и слух донесется до семьи, ее саму и ближайшее окружение ждут, мягко говоря, интересные времена.