Под покровом тьмы

Доктор Шиппи стояла у открытой двери. Гас, оторвавшись от размышлений, встал с кушетки. Судя по улыбке доктора, все прошло хорошо. Но с зубными врачами трудно знать наверняка, даже с такими добрыми, как Шиппи. Эти седые волосы и манеры милой бабушки были всего лишь маской. В глубине прятался садист.

— Морган в порядке?

— Она молодчина. Правда, сначала устроила истерику, так что мне пришлось использовать газ вместо новокаина. Если хотите — можете войти и подождать, она придет в себя через пару минут.

— Спасибо. — Гас пошел за врачом по коридору. Доктор остановилась, прежде чем они вошли в кабинет. Лицо ее было озабоченным, словно Шиппи что-то тревожило.

— Знаете, насчет этой истерики, — сказала врач. — Морган все время звала Бет. Можно сказать, вопила. Не позволяла дотронуться до себя. Вот почему мне пришлось усыпить ее.

— После исчезновения Бет у нас дома что-то вроде кризиса.

— Понимаю. А вы уверены, что кризис не начался раньше? Гас моргал, не зная, что сказать.

— Почему вы спрашиваете?

— На прошлой неделе, перед исчезновением, у нас было назначено две встречи. Бет пропустила обе. И даже не позвонила.

— Наверное, забыла. — Гас отвел глаза, чувствуя подозрительный взгляд врача. Лгать Шиппи было все равно, что лгать матери. — А что?

— Не хочу казаться бесцеремонной, и все же — вы знаете, почему она приходила сюда?

— Полагаю, у Морган что-то не так с зубами.

— Последний месяц ваша жена посещала меня два раза в неделю. Осталось еще четыре визита.

— Для чего?

— Я восстанавливаю эмаль. Ее разрушили пищеварительные соки. Желудочные кислоты.

Гас внимательно посмотрел на нее. Доктор Шиппи явно пыталась ему что-то сказать.

— Не понимаю.

— Это происходит из-за чрезмерного срыгивания.

— Вы говорите… что? У нее были проблемы?

— Бет страдала булимией.

Гас качнулся с носков на пятки.

— Я понятия не имел.

— Не сомневаюсь. И, как зубной врач Бет, я с формальной точки зрения не должна рассказывать вам об этом. Но теперь, когда она исчезла, конфиденциальность врача и пациента может катиться к черту. Вы должны знать. Любое связанное с едой расстройство является признаком низкой самооценки. Больные булимией нередко обращаются к другим формам саморазрушительного образа действий.

— И что это значит? Вы считаете, что она могла совершить самоубийство?

— Меньше всего я хочу напугать вас. Я не психиатр, и тем не менее, судя по состоянию зубов, расстройство Бет было длительным и тяжелым. В таком психическом состоянии молодая женщина не должна убегать и скрываться. Ей нужна помощь. Не знаю, что вы делаете, чтобы найти ее. Однако если бы я была ее мужем и любила ее, то не рассиживала бы спокойно, ожидая, когда она вернется.

В словах врача звучал упрек, словно он уже потерял зря слишком много времени.

— Я бы тоже не рассиживал, — ответил Гас, глядя Шиппи прямо в глаза.

— Хорошо. — Доктор повернулась и открыла дверь.

Морган сидела в кресле. Она уже не спала, но еще не совсем очнулась. Рядом стояла помощница врача, следившая, чтобы девочка не потеряла сознание. Заглядывать в кабинет из коридора было все равно что смотреть в телескоп. Морган вдруг показалась отцу взрослой — возможно, потому, что в зубоврачебном кресле сидела выше, чем обычно. Гас не сосредотачивал взгляда на чем-то одном — глазах или носе.

Просто складывалось общее впечатление, ощущение, которое прежде не охватывало его с подобной силой.

Морган была невероятно похожа на Бет.

Доктор Шиппи сказала:

— Вот ваша красавица дочь.

На мгновение он оцепенел, сраженный этим сходством.

— Наша дочь, — тихо сказал Гас, входя в кабинет.

Энди снова висела на телефоне. Когда Айзек Андервуд сказал, что она будет работать с Викторией Сантос, Энди не представляла, насколько много ей придется звонить по междугороднему телефону. Виктория не щадила себя. Дело сиэтлского «парного» убийцы было для профилера всего лишь одним из нескольких. Большую часть недели она провела в Сан-Франциско, пытаясь составить портрет серийного насильника, нападавшего на школьниц. Еще ей надо было вычислить поджигателя в Сакраменто и похитителя в Спокане. Профилерам приходилось быть умелыми жонглерами, каким-то образом управляясь с кучей досье одновременно. В принципе считается, что в любой момент по всем Соединенным Штатам деятельно занимаются своим «делом» больше пятидесяти настоящих серийных убийц. Хотя штат служащих ОПР увеличился с тех первых лет, когда он назывался научно-поведенческим отделом, преступников по-прежнему было больше, чем криминальных профилеров. Есть вещи, которые никогда не меняются.