Под пологом семейного счастья

Я песню вам сейчас спою,
Печальный менестрель,
Как шут украл любовь мою.
А вы нальете эль.

С шутом дружил я много лет,

Веселый менестрель,
Немного каждый шут – поэт,
Немного – дуралей.

Красотку рыжую узнал.

Когда звенел апрель,
Забыл, где ел, забыл, с кем спал
Влюбленный менестрель.

Вздыхает день, тоскует ночь,

Пыхтит, как старый шмель,
И друга попросил помочь
Наивный менестрель.

– Ступай к красавице моей,

Прочти мой мадригал,
Мой голос был бы понежней,
Когда бы не дрожал.

Вернулся шут, принес ответ

Возлюбленной моей.
– Ей по душе я или нет,
Друг, говори скорей!

– В лесу, у старого пруда

Растет кривая ель,
Ты в полночь приходи туда,
Красавчик-менестрель.

– Ура тебе, мой друг, ура, —

Воскреснул менестрель, —
Ты в кабаке пей до утра
За мое счастье эль!

Напрасно ночь под елью ждал

Замерзший менестрель,
В камине угольки считал
С красоткой дуралей.

– Лютня без струн, душа в крови,

Брожу по кабакам,
Мой вам совет – в делах любви
Не верьте дуракам…

Песенка имела шумный успех, а Конни Кастом так натурально изображала роковую красотку, что зрители покатывались со смеху, глядя на обескураженное лицо Джона, явно открывшего новые грани в своей супруге.

Лорд Дримстоун столь увлеченно хлопал в ладоши и выглядел при этом таким живым, что Полли решила обратиться к нему:

– Сэр Джеймс, а вы не хотите блеснуть перед нами своими талантами? Сыграть, спеть или, может быть, продекламировать стихи?

Юноша, до крайности смущенный тем, что его застали врасплох в момент, когда он сбросил маску сдержанности, принялся отнекиваться, но от Полли не так-то легко было ускользнуть.

– Прошу вас, не стесняйтесь, мы здесь все хорошие друзья и охотно примем вас в наш кружок, как только узнаем получше. Так не лишайте нас этой возможности, лорд Дримстоун!

Молодой человек, как и многие до него, не смог устоять перед обаянием Полли и произнес довольно легкомысленную фразу, показавшую, что и он не лишен чувства юмора:

– Я уступлю вам, прекрасная дама, только если вы обещаете не обращаться ко мне «лорд Дримстоун». Это имя слишком большое для такой незначительной личности, как я. По крайней мере сейчас, пока я не отрастил усы и бороду, какой обладал мой покойный родственник.

– Вряд ли вам пойдут усы, сэр Джеймс, – вмешалась мисс Марч, уже успевшая пожалеть, что первой не попросила мистера Уайтинга выступить перед публикой.

Полли, не обращая на Корделию никакого внимания, с улыбкой кивнула молодому джентльмену:

– Хорошо, я даю вам такое обещание, но с оговоркой – я буду называть вас лордом всякий раз, как вы заслужите мое неодобрение. А теперь – что вы нам исполните?

– Несчастье заслужить ваше неодобрение, боюсь, будет угрожать мне много месяцев, прежде чем я освоюсь в местном обществе. – Юноша повернулся к мисс Марч, не желая оставлять ни одну даму без ответа. – Если вы так считаете, я повременю с изменением своей внешности, мисс Корделия.

Затем он снова обратился к Полли:

– Я не наделен умением петь, но очень люблю стихи. Раз уж молодые джентльмены использовали в своем выступлении тематику народной сказочной поэзии, я продолжу ее, вспомнив колыбельную из книги с необыкновенными историями, которую я читал в детстве. Она называлась «Рассказы Тома Пика».

И мистер Уайтинг очень приятно прочел небольшое стихотворение, простое, но проникающее в глубь сердца, как это часто бывает с творчеством бедного люда: