Под потолком небес

Зинаида Петровна, видимо, решила пойти навстречу Наташкиным чаяниям, и подбросила ей такой повод для, как минимум, раздельного проживания, что держись! Вечер начался со стандартной стычки из-за Наташиных вещей, которые Зинаида в очередной раз переложила на ведомое ей одной место. Наталья не терпящим возражения тоном потребовала, чтобы ее вещи лежали на тех местах, куда она лично их положила, и нигде больше. Свекровь аж поперхнулась, попыталась что-то сказать, но тут же была вынуждена под конвоем Наташи возвращать пропавшие шмотки. На этот раз Зинаида покусилась на дорогой французский деловой костюм, в котором ей, наверняка, не понравился довольно свободный разрез на юбке, и на тонкие шелковые брючки, соблазнительно обтекающие фигуру. Якобы одежда не по сезону, так зачем же место в шкафу занимать, вот придет весна, и тогда… Наташка выговориться ей не дала. Просто взяла вещи и повесила их обратно. Потом позвала Мишку и закрыла за собой дверь в комнату. Сразу же начались картинные хватания за сердце, поиски валерьянки и корвалола… Паши дома пока еще не было, поэтому оценить спектакль было, увы, некому. Вызывать «скорую» Наталья уж точно не собиралась — нечего людей от дела отрывать, у них и так работенка — не приведи, Господь.

Вот тут-то Мишка и преподнес ей сюрприз. Хоть стой, хоть падай. Наталья усадила его к себе на колени, но маленький непоседа вырвался от нее и убежал на середину комнаты.

— Миша, ты чего? Иди ко мне!

— Не пойду.

— А почему это вдруг?

— Мама плохая.

— И почему же у тебя мама плохая? — произнесла Наталья, моля Бога, чтобы не сорваться и не накричать на своего любимого несмышленыша, тем более что откуда ветер дует, было, в принципе, уже понятно.

— Она папу не любит.

— А как она папу не любит?

— Она его гулять с собой не берет. Папа поэтому грустный ходит.

— А что она еще плохого делает?

— Ну, она ему грубые слова говорит.

— А какие слова?

— Не знаю. Грубые. Плохие, то есть. Я не знаю какие, их баба Зина знает.

— А что еще тебе баба Зина говорит?

— Что ты ее тоже не любишь. Как папу. Она из-за тебя плачет и болеет много. И может даже умереть. Как дедушка. Все люди умирают. И я тоже умру, баба Зина говорит…

Тут Мишка не выдержал и разревелся. Наталья бросилась к нему, крепко-крепко обняла, взяла на руки и стала укачивать, как грудного младенца.

— Не плачь, мое солнышко. Ты будешь жить долго-долго и счастливо-счастливо. Сначала ты пойдешь в детский сад, потом закончишь школу. Представляешь — ты будешь учиться целых десять лет! Потом ты станешь студентом, женишься. У тебя будут свои детишки, как ты у меня. А я стану им бабушкой. Потом у твоих детей родятся детки, и ты будешь им дедушкой. Потом ты станешь мудрый-мудрый, и голова у тебя будет седой. А когда придет смерть, ты ее даже не заметишь. Она совсем не страшная. Это как крепкий-крепкий сон. Ты просто заснешь и не проснешься.

— Правда?

— Правда, мой зайчик, правда.

— Мама, а что такое «приемыш»?

— А где ты это услышал?

— Баба Зиной с папой разговаривали, она ему сказала: «ты ее приемыша воспитываешь, а она это не ценит». А кто это она?

— Это… у папы на работе одна женщина. А приемыш — это папин ученик. Он его учит, как склад охранять.

— А, тогда понятно, — важно сказал Мишка. От непросохших слез реснички на его голубых глазах слиплись, щечки покраснели. Наталья расцеловала сына, он обнял ее своими ручками и тесно прижался, как будто пытался от кого-то спрятаться. Наташа снова принялась его убаюкивать. Видимо, Мишенька здорово устал после своей истерики, потому что буквально через десять минут сонно засопел на мамином плече. Наташа положила его на кровать, укрыла до подбородка одеялом, выключила в комнате большой свет, оставив лишь один ночник, и вышла на кухню.

В груди у нее аж все клокотало от ярости на Зинаиду. Как она посмела только наговорить такое маленькому ребенку. Ее ребенку! И после этого она еще будет лицемерить, говорить, что заботится о нем, воспитывает его! К черту такое воспитание. Лучше уж совсем никакого, чем такое. Без носок не сиди, без кофточки не ходи, туда нельзя, руками не трогай, мама плохая, будешь плохо себя вести, я умру… Что дальше? Хорошо хоть Мишка, простая душа, все рассказал. Он еще не умеет притворяться и не понимает сути взрослых игр. Но Зинаиде это с рук больше не сойдет. Наталья этого не допустит, хватит.

Хлопнула дверь, пришел с работы Пашка. Тотчас к нему навстречу выскочила Зинаида, пытаясь опередить Наташку и первой выдать сыну свою версию произошедшего конфликта. Наталья же просто дождалась, когда Пашка прошел на кухню и сказав Зинаиде: «Извините, нам надо поговорить наедине», — закрыла перед ее носом дверь. Высший пилотаж и пятерка по хамству. Зинаида, конечно, попытается все подслушать, но это уже дело ее. Пусть уши тренирует, если так хочется.

— Что у вас тут произошло? Вы с мамой аж искрите! Опять не поладили?

— Произошло то, что должно было случиться. Твоя матушка перешла всякие разумные границы, и я намерена положить этому конец.

— Да кто-нибудь мне толком скажет, что у вас стряслось друг с другом?