Под прикрытием

Маршалл тоже ждал рождения ребенка Мелиссы с нетерпением, хотя эти мысли и имели для него привкус горечи. Каждый раз, когда он думал об этом еще не родившемся младенце, он вспоминал Палому и своего ребенка, который так и не увидел свет. Почему так, спрашивал он себя. Что неправильно в мире, если в нем умирают еще не рожденные дети?

Однако Маршалл старался держать все эти невеселые размышления при себе, понимая, что они никого более не касаются. И все же, когда в разговоре с ним Амелия начинала перебирать различные имена, прикидывая, какое из них лучше подойдет ее младшей сестре, Маршалл невольно спрашивал себя, как бы он назвал свою дочь? А сына?.. А вдруг будет мальчик, шутливо поддразнивал он Амелию, но сердце его щемило почти так же сильно, как в тот день, когда он узнал о смерти Паломы.

Еще через неделю пресс-служба Белого дома официально объявила, что Мелисса Армстронг ждет ребенка. По расчетам врачей, младенец должен был появиться на свет в середине ноября, и первая леди приняла решение ограничить на оставшееся время свое участие в разного рода мероприятиях. Узнав об этом, Маршалл подумал, что Мелисса поступила совершенно правильно – никакая благотворительность не стоила того, чтобы подвергать жизнь ребенка опасности. Армстронги вообще оказались на редкость благоразумными родителями, и он искренне радовался за обоих.

Когда в конце августа президент с семьей вернулся в Вашингтон, Мелисса была на шестом месяце, и ее состояние уже нельзя было скрыть никакими ухищрениями. Благодаря этому президентская семья стала выглядеть в глазах общественности еще человечнее, еще ближе к простым американцам, и популярность Филиппа Армстронга, и без того достаточно высокая, взлетела до небес. Теперь мало кто сомневался, что на выборах в будущем году он снова одержит победу и останется в Белом доме на второй срок. И это было вполне справедливо. Решения, которые он принял за прошедшие три года своего президентства, были продуманными и выверенными; страна процветала, а Филипп Армстронг виделся большинству избирателей гарантом дальнейшего роста общественного благосостояния.

Наступил сентябрь. Амелия и Бред пошли в школу, и Маршалл потратил один из своих редких выходных на то, чтобы встретиться с Биллом Картером и обсудить, как быть дальше. Через месяц заканчивался отпуск, который он получил в Управлении по борьбе с наркотиками, пора было что-то решать. За то время, что Маршалл охранял президента, он в значительной степени пришел в себя; он пребывал в отличной физической форме и не жаловался на здоровье, а заодно – набрался опыта и профессиональных знаний, которые позволили ему сделаться одним из самых ценных сотрудников Секретной службы. Вряд ли, подумал Билл, Маршалл захочет теперь возвращаться в Управление. По правде говоря, он был бы рад, если бы его друг решил продолжить службу в президентской охране. Для него это было бы лучше, чем возвращение к прежней работе, которая отняла у него столь многое.

– Ну и что ты собираешься делать? – без обиняков спросил Билл, когда они встретились. – Скажу сразу: если ты захочешь уйти от нас и работать в Секретной службе, никаких проблем не будет. Ты и так сделал для Управления очень много, и требовать от тебя большего никто не вправе. Ни один наш агент не сделал столько, сколько ты! – с нажимом повторил он, чтобы Маршалл не чувствовал себя виноватым, если ему хочется уйти из Управления и сделать карьеру в охране президента. Его успех в Секретной службе был столь впечатляющим, что можно было не сомневаться – он сумеет добиться куда большего, чем останется просто телохранителем. Да и бросать столь многообещающую работу – особенно теперь, когда Рауль погиб и мстить стало некому, – попросту неразумно и… расточительно. Так что Билл не сомневался, каким будет ответ. Вот почему слова Маршалла его обескуражили.

– Я хочу вернуться в Управление, – невозмутимо ответил тот. – Это та работа, к которой меня готовили. Нет, мне очень нравится охранять президента, – поспешил он оговориться, – к тому же небольшой перерыв был мне, похоже, нужнее, чем я сознавал это, но теперь со мной все в порядке. И как бы мне ни нравились Армстронги, я чувствую, что мое место не рядом с ними, а в УБН. С президентом и без меня ничего не случится – его охраняют отличные парни.

– Ты хочешь снова работать внедренным агентом? – уточнил Билл. Он не верил своим ушам, и Маршалл кивнул:

– Я уверен, что под прикрытием я сумею принести больше пользы. Мои навыки, мои знания, моя подготовка – все это с самого начала предназначалось для полевой работы. А Секретная служба… там я занимаю чужое место.

Билл сокрушенно покачал головой:

– Но… Президент и первая леди от тебя без ума. Да и твое начальство отзывается о тебе как об очень перспективном сотруднике. Через год состоятся выборы, и Армстронг наверняка победит… Ты мог бы проработать в охране еще лет пять и сделать блестящую карьеру.