Под псевдонимом Серж

Балезин назвал себя и для убедительности показал удостоверение сотрудника представительства Среднеазиатской железной дороги. Отец Михаил надел очки, бегло глянул и вернул Алексею удостоверение.

– Редко в нашу обитель захаживают представители Советской России.

– Я у вас уже был.

– А я помню. Это было…

– …в 1923 году, 20 лет назад.

– …Да-да, вы заходили помолиться за упокой ваших близких.

Балезин с интересом рассматривал отца Михаила. Но лицо того ничего не выражало. Конечно же Алексей помнил его, потому и пришёл, но чтобы отец Михаил помнил его…

– Так что вас привело ко мне?

Ответ на такой вопрос у Балезина был готов заранее, но прозвучал он как-то невразумительно.

– Я хотел бы… мы хотели бы похоронить на вашем кладбище двух наших сотрудников. Их убили.

Лицо священника было по-прежнему непроницаемо. Он присел рядом на скамейку.

– Но для этого необязательно обращаться ко мне, – тихо произнёс он.

– Я обратился к вам потому, что вы здесь единственный русский.

Только теперь на лице отца Михаила появилось подобие усмешки:

– Вы успели навести справки? Для работника железной дороги это весьма похвально.

Балезин понял, что его собеседник не так прост, как кажется. Отец Михаил внимательно смотрел на него:

– После 17-го года понятие русский стало неоднозначным: появились белые русские, красные русские.

– Вы, очевидно…

– …очевидно, был в белых русских. А что делать, если отец и старший брат были расстреляны большевиками, просто так, в качестве заложников. Вот я и пошёл служить в контрразведку к Колчаку… Вы всё ещё желаете вести со мной разговор?

Балезин молчал, а его собеседник продолжал:

– А вы наверняка принадлежали к красным русским?

– Не угадали. Я в Гражданскую не воевал. Но к контрразведке, как и вы, отношение имею.

– Это как?

– В Первую мировую, в Великую войну, как её раньше называли, служил в контрразведке у генерал-майора Батюшина.

– Вот как? У Батюшина? Не имел чести быть знакомым, но слышал, слышал… очень достойный человек.

Помолчали.

– Так что вас интересует? – спросил отец Михаил. – Давайте начистоту.

Балезин достал две фотографии: Майера, что ещё в Москве вручил ему Фитин, и Лоренца, которую они создали сообща с Торговцем.

– По нашим сведениям эти люди прячутся где-то у вас. Они причастны к убийству наших товарищей.

Отец Михаил снова достал очки, вгляделся в фотографии; потом передал их Балезину.

– Я человек старый, но пожить ещё хочется.

Балезин намёк понял:

– Очень жаль, что спустя много лет вы всё ещё играете в красных и белых. Идёт война, война насмерть, а вы не хотите помочь своему Отечеству. Эти, что на фотографиях, гитлеровские агенты, – он поднялся. – Прощайте. Честь имею!

Солнце уже почти скрылось. Вокруг было на редкость тихо. Лишь по-прежнему мелодично журчал родник, утекая через широкую трубу куда-то под небольшой холм.

Сделав несколько шагов, Балезин услышал за спиной:

– Подождите, вы меня неправильно поняли.

* * *

– Не может быть! – единственное, что вымолвил Гладышев, когда Балезин закончил доклад.

– Может, может…

Гладышев попытался закурить, но спичкой не попал по коробку:

– Так ведь это… это что? Можно по трубе прямо в английское посольство?

– Прямо туда.

– А рядом наше…

– Правильно, рядом наше посольство.

– И человек пролезет?

– Пролезет, как когда-то от нас ушёл Малыш из банды Кошелькова.

В то время в Тегеране не было водопровода и канализации. Население брало воду из арыков. Состоятельные люди покупали родниковую воду, которая была только в посольстве Великобритании и Шахском дворце. А родник в посольстве начинался как раз у армянского кладбища, откуда немцы и собирались пробраться в посольство.

Наконец Гладышев закурил, выпустил обильную струю дыма:

– А этому священнику можно верить?

В ответ Алексей достал фотографию Майера:

– Его я сам видел на следующий день. Он отпустил и покрасил бороду и работает там могильщиком. Теперь ты понимаешь, почему Лоренц, убегая от нас, направлялся в сторону армянского кладбища? Он торопился на встречу с Майером.

На следующий день утром Балезин был снова в кабинете Гладышева. Кроме них там присутствовал ещё человек в штатском. Он был один из тех, кто отвечал за безопасность работы представителей Большой тройки. Поздоровавшись, он сразу перешёл к делу: