Под псевдонимом Серж

– Да, таксист, один из тех двух, которых вы убили.

– Балезин, мы с вами на войне. Вам помог случай, мне тоже.

– Лоренц, я верю в случай, но здесь он ни при чём. Не будь ипподрома, я всё равно бы вас вычислил. У меня был козырь про запас.

– Какой?

Алексей молчал, а Лоренц тяжело дышал:

– Бросьте, Балезин, изображать хранителя тайн. Вы же видите, что я, как говорят у вас в России, уже не жилец.

Лоренц одной рукой пошарил где-то на груди за пазухой и, вынув руку, показал её Алексею. Рука была вся в липкой крови.

– Так что у вас за козырь?

Балезин решился:

– Какое событие будет через три дня? Правильно, ваш день рождения. Где вы его будете отмечать? Наверное, в немецком ресторане «Бавария» – вы же баварец… Продолжать?

Лоренц был поражён. Он сделал усилие, чтобы удержаться на локтях, но не получилось – рухнул на циновку.

– Гениально… Но как вы узнали про мой день рождения?

– Неужели не помните? Тогда в 16-м на последнем допросе вы нам многое рассказали, а в конце попросили рюмку французского коньяка. Я спросил, в честь чего?..

– …а я сказал, что у меня круглая дата – 30 лет.

– И это было 28 октября 1916 года.

– Да, Балезин, так оно и было. Но как вы запомнили?

– Очень просто. Это и день рождения моей любимой тётушки. Я ещё тогда в ответ на вашу просьбу сострил: «Может быть, мне ещё домой вас пригласить и усадить за стол?»

– А вот это не помню… – Лоренц опять приподнялся, опираясь на левую руку. – 28 октября… для меня святой день… Жаль, что свои пятьдесят восемь мне уже не встретить…

– Бросьте, Лоренц, скоро прибудет врач. Вас перевяжут, будете жить.

– Не надо, не надо… вы же прекрасно видите… – Он недоговорил, каждое слово давалось ему с трудом.

В сарае они были по-прежнему вдвоём, и Балезин ясно понимал, что перед ним тяжело раненный, может, даже умирающий человек. Но был не в силах что-нибудь изменить. А жаль, Лоренц мог бы многое рассказать.

– Если вспомнить Швецию, – нарушил паузу Балезин, – то скажу честно: в вашу социал-демократию я не поверил.

– А в 22 июня? – говорить Лоренцу было всё труднее и труднее.

– Я поверил, другие, к сожалению, нет.

– Другие – это кто?

– Долго рассказывать.

Лоренц опять упал на циновку, но снова приподнялся на локте. Чувствовалось, что сейчас он скажет что-то важное для него. Так и произошло.

– Балезин, мне жить последние минуты… Из родных и близких у меня никого не осталось. Друзей у меня не было. Из уважаемых мною людей остался только один человек. Вы – достойный противник. Исполните моё последнее желание.

– Какое?

– Если останетесь живым в этой адской войне, сделайте всё, чтобы русские с немцами больше никогда не воевали.

Балезин чувствовал, что ничего не может сказать в ответ. Лоренц уловил его растерянность.

– Не верите в мою искренность, в моё уважение к вам?

Он по-прежнему с трудом опирался на локоть левой руки. И вдруг в его свободной правой, испачканной кровью руке блеснул какой-то предмет. Алексей успел разглядеть: это было что-то похожее на авторучку, только несколько больших размеров. Предмет был направлен на него.

– Балезин, это не пустые слова, – вялый голос умирающего Лоренца вдруг стал твёрже. – Я мог бы вас убить, но я не сделаю этого.

Алексей Балезин смотрел в лицо смерти. Теперь он понял, почему из тел таксиста Ашота и второго товарища извлекли не обычные пули, а пули малого калибра, и почему на следующий день после случившегося, когда они с начальником местного отделения полиции прибыли в морг, трупы казались какими-то посиневшими – пули были отравлены.Справившись с нервами, Балезин произнёс:

– Я вам обещаю, Лоренц, что сделаю всё, чтобы не только русские с немцами, но и все люди на земле больше не воевали. Хватит войн, хватит крови!

Ганс Дитрих Лоренц рассеянным взглядом смотрел уже не на Балезина, а куда-то вдаль. Что виделось ему в последние минуты жизни? Родная деревня в предгорьях Баварских Альп? Мать с отцом, сестра? А может, перед глазами мигом пролетел весь его жизненный путь – путь разведчика?

– Спасибо, Балезин. А теперь прощайте… И уходите, сарай заминирован.

Алексей кинулся к умирающему:

– Лоренц, не делайте глуп…

Но гулкий щелчок из приставленной к виску ручки-пистолета оборвал его крик.

В сарай вбежали Кларк, Шепард и ещё двое из их группы.

– Тут что, стреляли? – выкрикнул взволнованный Кларк.

Балезин, в руках державший ручку-пистолет, протянул её подошедшему командиру англичан:

– А говорили, он без оружия.

Кларк с удивлением осмотрел ручку, потом глянул на бездыханное тело Лоренца, у которого близ виска рдела струйка крови.

– Это ещё не всё, – Балезин показал англичанам портсигар, который обнаружил в кармане Лоренца, и раскрыл его. – С виду здесь небольшие сигары. Но это не сигары, это замаскированные патроны и, кстати, с отравленными пулями.

Изумлению Кларка, казалось, не было предела:

– Возьмите, Серж, себе. Это ваш трофей, – тихо выговорил он. – Возможно, когда-нибудь он спасёт вам жизнь

Кларк отдал ручку Алексею и обрушил гнев на помощника, который первоначально обыскивал Лоренца.