Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы

‒ Хочу! Всё изменить! Не знаю я, что хочу, ‒ обиделась на себя Мелл. Переживая, она взад-вперед расхаживала перед Танькой. ‒ Но так это оставлять нельзя, ‒ прозвучал веский аргумент.

‒ Ты видела, почему они пошли за нами?

‒ Да! Месть. Серьезно всё, на уровне ненависти.

‒ Не просто месть, Мелл, ‒ Танька поджала губки и покачала головой. ‒ Они считают всех взрослых врагами. Только взрослый способен силой и хитростью отнять у ребенка маму, лишить его защиты и бросить плакать в одиночестве. Заметь, почти всех таких детей забирали силой…

‒ Вижу, вижу. С-суки! Арестовывать в школе во время уроков, чтобы не сбежали! Я этим скотам устрою! ‒ она рубанула воздух оказавшимся в руках ивовым прутиком.

‒ Каким именно? ‒ вздохнула Танька. ‒ Там не все такие.

‒ Какая разница?! Уничтожать нужно за такое всех!

‒ Вместе с детьми и внуками? Как в Реальностях Детской Мечты? Или вернее называть их Реальности Детской Жестокости?! ‒ Таньку прорвало.

‒ Тогда не знаю… ‒ Мелл умела думать. Но излишняя эмоциональность иногда мешала шевелить мозгами.

‒ То-то же! Сделаем так, как эту ситуацию подсознательно воспринимают дети. Я лучше ничего придумать не могу. Ты как?

‒ Давай, ‒ остановившись, пожала плечами в ответ. ‒ Так хоть только причастные будут наказаны.

‒ Это не наказание, ‒ поднимаясь и отряхивая пыль с мягкого места, улыбнулась Танька. ‒ Это будет почетная обязанность!

 

 

Часть 39

 

Проснулись девчонки сразу, но, по обыкновению, продолжали лежать с закрытыми глазами. Только отсутствие привычного матраца заставило, наконец, начать шевелиться.

‒ Я не поняла, ‒ одновременно выразила свое отношение и задала вопрос Аня. Она села на пыльном потрескавшемся асфальте и зажмурилась от света.

Танька и Мелл сидели на куске сохранившейся ограды чахлого газона и с улыбками наблюдали ухищрения Катьки и Сони. Девчонки изо всех сил пытались продлить сон, боясь лишний раз пошевелиться. Привычка брать по максимуму вырабатывалась вместе с опытом выживания.

 

‒ Что ты сделала с их родственниками? ‒ продолжая наблюдать за Анькой и двумя маленькими хитростями, поинтересовалась Танька.

‒ Сюрприз! Позже проявится, когда мы уйдем, ‒ Мелл, всё еще вертевшая в руках прутик, тоже предпочитала наслаждаться зрелищем второго рождения. ‒ Здорово, что мы такие!

‒ Эгоистичные? Да, это здорово, ‒ сказанное было оценено по-своему. Сцепив руки между коленками поставленных на нижнюю перекладину забора ног, Танька старалась впитать в себя радость момента. На постепенно приходящую в себя Аню внимания не обращали.

‒ Почему это? ‒ не оценила сарказм подруга. ‒ Наоборот! Мы справедливые.

‒ Ой, не наговаривай, ‒ отмахнулась ладошкой, не глядя на собеседницу. ‒ У каждого своя справедливость.

‒ Многие в этом мире считают таких детей обузой, отбросами общества и неизбежной выбраковкой рода человеческого, ‒ начала заступаться Мелл.

‒ И чья справедливость перевесит? Тех, кого больше? Или меньшинства, подобного Игорю? ‒ Танька, наконец, повернулась к Мелл. ‒ Он считает, что справедливо вернуть детство и веру в любовь. Простую родительскую любовь. Или наша? Мы сделали его убежденность наказанием для всех, кто издевался над этими детьми. Ну? Что скажешь?

‒ С тобой страшно разговаривать, ‒ шутливо отшатнулась подружка.

‒ Так и должно быть, я же дьявол, ‒ сквозь маленький просвет между домами, Танька грустно посмотрела вдаль.

‒ Дура ты, а не дьявол, ‒ вздохнув, нежно произнесла Мелл. Даря тепло, она одной рукой обняла Таньку за плечи. ‒ И ещё ‒ ты моя любовь.

 

‒ А мы чего на земле? Катька! Хватит прикидываться, ‒ Аня слегка пнула лежащую рядом. ‒ Соня, я вижу, что не спишь.

‒ С Днем Рождения, вообще-то, ‒ обратилась к проснувшимся Танька.

***

‒ Что она вытворяет? Переписывать судьбу так грубо…

‒ Она не переписывает, а исправляет. Не одно и то же, не путай, ‒ техник был прав.

‒ Почему это? ‒ удивился оператор.

‒ Сам посмотри. Будущее не трогает, только момент своего участия и всё.

‒ Но они ведь…

‒ Да. С этого момента дети могут стать другими. Если захотят, ‒ загадочно посмотрел на товарища.

‒ Спорим?

‒ Вот ещё, ‒ фыркнул в ответ техник, возвращаясь к наблюдению. Худеть он явно не собирался.

***

‒ С каким Днем Рождения, что ты несешь, Таня, ‒ поднимаясь на ноги, Аня пыталась одновременно тянуть Соню за руку. Малая никак не поддавалась и всё ещё верила, что сможет уснуть.

‒ Почему всегда нужно будить на самом интересном, ‒ возмутилась Катя, садясь с закрытыми глазами.

‒ Очнись, была драка и в меня стреляли! Что тут интересного? ‒ возмутилась Аня. Соня, слегка приподнятая, частично висела над асфальтом с улыбкой и закрытыми глазами. ‒ Вставай уже, мне тяжело тебя держать, ‒ перехватывая другой рукой маленькую ладошку, обратилась к нежному грузу.

‒ Ёлки! ‒ вскочила, как ужаленная, Катька. ‒ В меня тоже что-то попало! ‒ она рассматривала дырку в своей короткой футболке. На краях аккуратной прорехи было нечто засохшее темное, и что это ‒ знать совсем не хотелось.