Под руку с Одиночеством

– Отопление – пирокинезом[33], естественно. Электричество – генераторы, от электромагнитного поля. Без топлива работают, да нам много и не надо. Передача – беспроводная. Вкусности, в основном, готовят в другой реальности. А чистота – тебе не сказали разве? Здесь нельзя сорить: мир необитаем, он быстро погибнет. Так что любую мелкую мусоринку или дематериализуешь[34], если не опасная, или тащи с собой до пакета утилизации. А дальше ‒ кто возвращается – забирает пакет с собой домой: на точках входа есть накопители для таких случаев.

– А убирает кто? Дом – хоть языком облизывай. И никого с тряпкой я еще не видела.

– Тряпка? Это старая технология! – Анси улыбался все шире. – Способности как еще развивать? Желающих хоть отбавляй! Пыль, грязь – тренируем телекинез[35] и дематериализацию. Порядок – еще и левитация[36] прорабатывается. Ты как ребенок, честное слово! Впрочем, такая и есть! – договаривал Анси уже уворачиваясь от Таниной ладошки, норовившей в шутку шлепнуть его по спине:

– Беги! Догоню – вые… мало не покажется!

«А не догоню – хоть согреюсь! – откуда–то всплыл в голове старый анекдот и Таня улыбнулась.»

С сожалением оглянувшись на ковер из лаванды, хитро подмигнула Лютику и легко помчалась за счастливым Анси.

 

 

Часть 12

 

– Она собирается присвоить эту реальность? – теперь уже техник мало что понимал.

– По–моему, она просто веселится. Это же очевидно! – оператор и сам радовался за Таню как ребенок.

– Что там забавного?! Она же дьявол!

– А вот нашла же что–то хорошее в жизни! И ты бы поискал. Хотя, твое бытие и существованием не назовешь… – оператор махнул рукой на хмурящегося техника.

***

Догнав Анси, Таня запрыгнула к нему на спину и остаток пути проделала верхом, на зависть Лютому.

На лужайке появились счастливые и под смутившие Анси редкие аплодисменты. Народу было мало. Таню тотчас утащили с собой девушки – принарядиться к вечеру и сделать прически. Лютик остался в компании сладостей: должен же кто–то присматривать за пирожными!

***

– Свою функцию дьявола она выполняет отменно! Тебе не кажется, что нам должны не только премию, но и повышение? – техник говорил вполне беззлобно.

– За что? За то, что она вот–вот уничтожит эти реальности?

– Так уж и «уничтожит»! Немножко поиграет и все, уйдет, – техник осекся и, вжав голову в плечи, посмотрел на оператора.

– Поиграет, говоришь? А искушение, которое она уже им дала? – казалось, оператор не обратил внимания на ранящие слова.

– Ты о чем? Она же отказалась!

– Показала, что в их эгрегоре[37] есть предательство. Жесть, – оператор печально замолчал.

***

На месте торжества народу прибавилось. Возраст участников теперь был разный, но старше восемнадцати Таня никого не заметила. Печально, что малышни, вроде Локи и Алони, было совсем мало, но что было – прошло. Здесь все умели радоваться мгновению счастья и любви, выпадающему нечаянно!

 

«Все в рамках правил боя: воин всегда помнит, что должен умереть. Радость в их жизни так же внезапна, как и смерть. Заразительное это умение – дышать полной грудью!»

 

Каждый оделся так, как счел нужным, удобным и уместным.

Праздничная одежда присутствующих не сильно отличалась от повседневной, но все же была гораздо легче и проще. Чувствовалась полная независимость от стереотипов и, в то же время, отсутствовало позерство и выпендреж.

 

Танюша красовалась в прямом коротком сарафане без рукавов. На белом фоне синий с голубым орнамент, по краю О–образного выреза ворота, опускался широкой вставкой почти до талии. Такой же тибетский мотив был на спине и по нижнему краю наряда. На голове венок из больших цветов удерживал распущенные волосы. Мокасины с кожаной бахромой обещали покой для ног. Из украшений оставила колечко на большом пальце и добавила тонкие кожаные браслеты с защитными рунами[38].

 

Постепенно перезнакомилась с обитателями лагеря. Поначалу держалась немного скованно, но вездесущие улыбки были действительно искренними! Таня не уставала этому поражаться, зато ей не нужно было выдумывать собственную реакцию: достаточно быть открытой и честной.

«Главное – не пристраститься к этой откровенности, – приходилось иногда отрезвлять себя. – Иначе я скоро вообще не смогу ничего скрывать. Может, сразу сказать? Момент–то подходящий… Хотя бы Анси нужно признаться.»

***

– Интересно, если расскажет – он от нее отвернется? – техник был заинтригован.

– Вряд ли. Он ведь не соврал ей ни разу. Значит и чувства настоящие.

– А остальные?

– Им–то какая разница? Как по мне – это вообще не проблема. Даже нравится начинает.

– А! И тебя проняло! А то – «извращенец, извращенец»!

***

Музыка нарастала совсем неуловимо. В какой–то момент Таня обнаружила, что далеко не все просто стоят, лежат или ходят. Были танцующие пары и даже небольшие группки.

То, что у них получалось – зависело только от богатства фантазии и разнообразия способностей. Создаваемая гармония скольжения и плавная активность была ненавязчивой и тихой. Именно поэтому и незаметной сразу.

 

– Ты меня на танец собираешься приглашать? – Анси не пришлось долго разыскивать.