Под русским знаменем

Беспредельная, унылая осенью равнина начинается сразу же от Плевненских высот. Кое-где на ней вздымаются холмы, кое-где, словно пятна, выделяются дубовые рощи да бедные болгарские деревушки, ютившиеся по сторонам Софийского шоссе. Серенький унылый вид! Летом, когда всё в зелени, глазу здесь есть на чём остановиться, но осенью вид этой равнины может вызывать только тоскливое чувство.

По этой равнине со стороны Балкан проходит, скрываясь в лощине между Плевненских высот, шоссе, по которому в мирное время проходили тяжело нагруженные обозы за Балканы, а оттуда в столицу Болгарии — Софию. Шоссе не опустело и тогда, когда разразилась военная гроза. По нему в Плевну шли обозы с провиантом, амуницией, боевыми припасами, к засевшему там Осману-паше. Предусмотрительны оказались турецкие стратеги! Они предвидели возможность осады Плевны и так укрепили путь в неё из-за Балкан, что осаждённые решительно ни в чём не испытывали нужды.

Верстах в 15 от Плевны вырос Дольний Дубняк, за ним по шоссе в шести верстах на высоком холме, совершенно лишённом всякой растительности, явился Горний Дубняк, и в 10 верстах за ним — Телиш преградил путь на Орхание, город, откуда начиналась дорога на Балканы.

Самым мощным из построенных укреплений был Горний Дубняк.

На вершине отлого спускавшегося в лощину холма турки возвели огромный редут, с которого можно было обстреливать все четыре стороны. Высокий земляной вал опоясывал редут, а ров его был настолько глубок, что попавший в него вряд ли бы мог выкарабкаться без посторонней помощи. Во все стороны от редута, как паутина громадного паука, протянулись до самой лощины бесчисленные ровики для стрелков. Направо в сторону Плевны почти на самом скате холма возвели второй — меньший — редут, около которого проходило шоссе. За этим вторым редутом холм переходил в лощину, и за ней поднимался новый холм, поросший дубовым кустарником и лесом.

Оба эти укрепления представляли твердыню, созданную и искусством людей, и самой природой. И описанную твердыню должна была сокрушить русская сила.

Одними только пулями на расстоянии более чем на три версты могли бы защитники редута уничтожить всех, кто решился бы подойти под выстрелы... В то же самое время сами они были укрыты за надёжными брустверами и могли чувствовать себя в полной безопасности.

Другое турецкое укрепление — Телиш — по своему расположению было похоже на Горний Дубняк. Первый и главный редут его возведён был на самом шоссе, как раз там, где оно начинает подниматься в гору. Шоссе было пересечено редутом, и дальнейший путь оказывался здесь преграждённым. За укреплённой возвышенностью залегла лощина, в которой приткнулась деревенька Телиш, а далее возвышался новый холм — также с редутом у себя на вершине.

На Горний Дубняк генерал Гурко направил гвардейских стрелков с артиллерией, казаками и полки лейб-гвардии: Московский, Гренадерский, Павловский, Финляндский, и кроме того должна была явиться ещё Кавказская казачья бригада. Преображенцы, семёновцы, измайловцы составляли пехотный резерв, а лейб-уланы Его Величества и гродненские гусары — кавалерийский. Чтобы помешать туркам выйти на помощь своим из Плевны и Дольнего Дубняка, выставлены были в сёлах Медован, Горние Метрополье кавалерийские отряды, а на Телиш, откуда тоже могли кинуться турки к Горнему Дубняку, посланы были гвардейцы егеря, лейб-уланы и киевские гусары, которые должны были преградить выход туркам из Горнего Дубняка на Телиш.

Таким образом, 12 октября русской гвардии предстояло принять боевое крещение...

«Эх, хотя бы рассвет скорее! — с тоской думал, припомнив всё это, Гранитов. — Чем скорее начнётся весь этот ужас, тем скорее он и кончится... Крови-то, крови сколько прольётся!»

Мрак ночи едва заметно серел. Начинался рассвет... Со стороны Плевны грянула пушка, за ней другая, третья... Весь гвардейский бивуак зашевелился. У палатки генерала Гурко засуетились его ординарцы и конвойные казаки. Ещё несколько минут, и заменявший дверь полог откинулся, и из-за него раздался мощный, властный голос генерала-спартанца:

— Седлать коней! Через четверть часа выступление!

Было пять часов утра.

Гул орудий у Плевны всё усиливался. Пушки с обеих сторон заговорили во весь голос. Начинался новый боевой день. Один за другим снимались с бивуаков и расходились по направлению к шоссе, по своему назначению штурмующие колонны: стрелки вправо, в сторону Плевны, московцы, гренадеры и сапёры — прямо на покрытый дубовым лесом холм. Павловцы и финляндцы должны были забраться со стороны Телиша в тыл к неприятелю. Пока не было ещё налицо кавказской казачьей бригады. Артиллеристы мчали уже свои орудия на назначенные для батарей курганы.

При первом же движении русских вперёд на шоссе затрещали выстрелы. Это вынеслись туда первыми казаки, которым приказано было оборвать телеграфные провода в Плевну. Залёгшие в кустах у шоссе турецкие аванпосты встретили удальцов выстрелами. Сейчас же с редутов Горнего Дубняка защёлкали пули, но молодцы ловко выполнили поручение, проволока была оборвана почти в одно мгновение.