Под русским знаменем

Казалось, молодой офицер не знал усталости. Едва отдано было приказание, он уже повёл две сотни уральцев и оренбуржцев по узенькой дорожке, пролегавшей между садами, огороженными глиняными дувалами. Образовалась теснина, и как ни закалены были удальцы, а всё-таки несколько тревожно поглядывали они то направо, то налево, каждое мгновение ожидая увидеть направленные на них стволы вражеских ружей. Опасность и в самом деле была велика. Из-за стен садов хивинцы могли бы поодиночке перестрелять казаков, но теснина скоро пройдена была вполне благополучно, и небольшой отряд выбрался наконец на простор.

Вдали перед казаками виднелась цель их похода — «сердце песчаных пустынь» — Хива...

— Так вот она матушка Москва-то туркменская какова! — переговаривались между собой казаки. — Ну, погоди малость! Приберём мы тебя к российским рукам!

Однако любоваться открывшимся видом не пришлось.

Как только казаки выбрались из теснины, они не более как в полуверсте от себя увидели толпу хивинцев, разбиравшую мост через широкий арык.

— Ротмистр Алиханов, — указал на работавших одному из своих офицеров Скобелев, — прогоните их!

— Будет исполнено, подполковник! — весело ответил тот, выдвигая вперёд разъезд из лучших всадников обеих сотен.

Во весь опор помчались молодцы на неприятеля. Хивинцы, сделав несколько выстрелов, бросили мост и кинулись бежать в такую же точно теснину между садами, какую только что прошли казаки. Алиханов последовал за ними. Скобелев в некотором отдалении вёл обе сотни по тому же направлению. И эту теснину прошли благополучно, но едва вышли из неё, сейчас же столкнулись лицом к лицу с большим уже скопищем конных и пеших врагов. Это было неожиданностью для обеих сторон. Для казаков же этот момент оказался критическим. Хивинцев здесь было так много, что стоило им лишь обойти внезапно появившийся отряд и закрыть выход из теснины, они численностью своей подавили бы русских. Но с казаками был Скобелев. Для этого человека как будто не существовало неожиданностей. Едва выехав на простор и увидав неприятеля, Михаил Дмитриевич уже скомандовал «в атаку!» и понёсся сам вперёд за всадниками Алиханова. Уральцы и оренбуржцы с громовым и радостным «ура!» помчались за ним. Как живой таран ударили они в огромную толпу неприятеля. Лязг шашек, вой поражаемых, боевой клич нападавших, одиночные выстрелы — всё смешалось в невозможный хаос звуков. Хивинцы не выдержали удара и бросились бежать. Казаки неотступно преследовали их с версту, пока Скобелев сам не остановил их. Он не находил возможным слишком приближаться к Хиве, откуда могли ударить по его отряду тысячи туркмен. Собрав отряд, Михаил Дмитриевич отвёл его к теснине между садами. Это отступление сейчас же ободрило противников. Собравшись в большие группы, они сами бросились на него. В тот же момент позади затрещали выстрелы. Хивинцы успели забраться на стены садов и оттуда слали русским пулю за пулей. Теперь скобелевскому отряду приходилось отстреливаться сразу на две стороны, но что было опаснее всего, так это — что вход в теснину между садами оказался закрыт. Идти чуть что под пулями сверху — значило погубить весь отряд. Скобелев и тут нашёлся. Он приказал части уральцев спешиться, примкнуть к ружьям штыки и, назначив командиром спешившихся сотника Бородина, приказал ему очистить стены садов. С новым «ура!», прикрываемые ружейным огнём товарищей, кинулись уральцы на хивинских стрелков. Не долог был бой, и мало ушло из-под русских штыков туркмен. Большинство полегло на месте, вход в теснину был освобождён. Быстро ввёл туда Скобелев свою сотню, оставив Алиханова сдерживать напор хивинцев ружейным огнём.

Когда отряд из теснины выходил на поляну с мостом через арык, из первой теснины уже вытягивались высланные на помощь авангарду казачьи сотни и конная артиллерия под командой полковников Тер-Асатурова и Леонтьева.

Подмога оказалась лишней: Скобелев успел и сам, только своими силами, отбиться от неприятеля.

Эта рекогносцировка, обратившаяся в первый бой под Хивой, дала генералу Верёвкину повод думать, что без штурма Хивы не обойдётся.

Следующий день 27 мая как будто подтвердил это предположение.

Скобелеву почти не пришлось спать в эту ночь. Авангардный отряд был усилен ротой апшеронцев с двумя ракетными станками, а Сунженская сотня заменена была дагестанской. Апшеронцы, отдыхавшие в течение целого дня, заняли передовые посты на ночь. Им пришлось оберегать не только людей, но и верблюдов, выгнанных за лагерь на пастбище. Всю ночь раздавались одиночные выстрелы. Это подкрадывавшиеся хивинцы пытались нападать на передовые посты, и каждый раз там, где вспыхивала тревога, сейчас же появлялся неутомимый начальник авангарда, готовый каждое мгновение к отражению неприятеля.

Можно сказать, ночь прошла относительно спокойно. Не таково было утро.