Под русским знаменем

— Дукмасов, — обратился Михаил Дмитриевич к своему ординарцу, — возьмите вот этих людей и отбросьте левый фланг неприятеля... Я прошу вас сделать это непременно...

На левом турецком фланге, то есть на правом фланге казанцев, противников разделяло всего не более как 300 шагов. Турки надёжно укрылись за кустарниками. Дукмасов, один из самых видных скобелевских храбрецов, тотчас же повёл солдат на турок.

— Смотрите, молодцы! Дружно все сразу навались на турку... Они нашего штыка не выдерживают, мне их не первый раз гонять. Тольку уру орите погромче!

Под кустами охотникам удалось подобраться к неприятелю незамеченными. Совсем внезапно для турок по ним ударил из-за кустов пулями залп, и раздалось весьма бодрое «ура!». Ошеломлённые, не видящие неприятеля аскеры, поддавшись первому впечатлению, ударились в бегство. Дукмасов не дал им опомниться. С громкими криками он уже от левого сбитого им фланга кинулся, хотя это ему и не приказывали, во фронт всего неприятельского отряда. Отчаянно крича, стреляя, работая штыком, теснили два десятка русских весь неприятельский фронт. Неожиданность, плохая видимость в кустах, скрывавших малочисленность русских, бегство левого фланга сделали своё дело. Одна за другой вскакивали с земли красные фески и быстро катились вниз в долину. А за этими одиночными малодушными беглецами повалили кучки в десятки, сотни... И вот все они стремглав, перегоняя друг друга, очевидно, в паническом страхе от внезапного появления русских и флангового огня, бежали, летели, катились, кувыркались вниз в долину Тунджи, провожаемые частыми залпами русских. Дукмасов, не позволяя им опомниться, преследовал их по пятам и, не успел опомниться сам, как занял деревню Иметли. Однако, желая скрыть малочисленность своей команды, он несколько отошёл назад и укрыл своих людей за утёсами. На расстоянии полуверсты от охотников был лесок, в котором расположилось, по-видимому, начальство преградившего скобелевцам дорогу отряда. Оттуда выскакали было несколько турецких офицеров, но все они легли на месте под меткими выстрелами охотников.

Горы совершенно были очищены от турок. Дукмасов, пригнув одного из солдат, на его спине вместо стола написал Скобелеву донесение, и через некоторое время ему на смену генерал прислал роту.

Когда Дукмасов вернулся к штабу, его наперебой поздравляли с блестящей победой.

— Великое спасибо вам, голубчик! — говорил генерал Скобелев, обнимая и целуя лихого казака. — Поздравляю вас георгиевским кавалером!

Но в этот день отряд настигла беда: был тяжело ранен начальник скобелевского штаба Куропаткин... Его пришлось отправить назад в Габрово.

— Один Куропаткин стоил у меня целой дивизии! — сокрушался Михаил Дмитриевич об этой потере.

Делать было нечего, и он назначил начальником своего штаба графа Келлера[5], тоже испытанного боевого офицера.

XXX ШЕИНОВСКАЯ ПОБЕДА

лагодаря отчаянной схватке Дукмасова авангард скобелевского отряда вышел к долине Иметли. Но дальше движение оказалось невозможно. Главные силы отряда растянулись по горам. К утру 27 декабря спустился с гор только батальон углицкого полка, и Скобелев сейчас же заменил им донельзя уставших казанцев.

Турки засели на высотах вдоль всего пути. Их стрелки били практически прицельно. В особенности мешала движению одна из гор, занятая значительным количеством турок. Ни на одной из других гор их не было столько. Ночью Скобелев послал одного из своих ординарцев выбить с Лысой горы неприятеля, но тот в темноте сбился с пути и занял совсем не ту гору, которая была ему указана.

Михаил Дмитриевич, страшно рассерженный, послал опять Дукмасова с ротой казанского полка, и опять Дукмасов с успехом выполнил дело. Турки были сброшены с гор, и казанцы захватили множество ружей и пороховой погреб.

Несмотря на эти успехи, Скобелев заметно тревожился...

С утра 27 декабря из-за гор, с той стороны, где должен был действовать против турок отряд Святополк-Мирского, донеслись раскаты пушечных выстрелов. По условию именно в этот день обе обходные колонны должны были выйти из гор и ударить на турецкую армию. Левый отряд вышел, правый скобелевский растянулся так, что не с чем было бы и ударить ему на турок.

Тогда Скобелев пустился на хитрости, чтобы отвлечь от себя, сколько можно, турок. К вечеру 27 декабря спустилась к Иметли половина отряда. Когда наступила темнота, горные батареи подобрались по возможности ближе к турецким позициям и принялись стрелять залпами. Затем, по приказанию Скобелева, все музыканты и барабанщики сыграли зорю, а войска развели множество костров, так что у турок должно было явиться впечатление, что около них находятся на ночлеге огромные силы...

Хитрость удалась, как уверяли впоследствии...

Наконец, настало утро 28 декабря. То, что скопилось у Скобелева, было немедленно пущено им в наступление на врага, стоявшего у деревни Шеинова.

На правом фланге шли угличане, охраняемые донцами, на левом — стрелки и болгарское ополчение. Начали бой горные орудия; они стреляли по неприятелю без перерыва.