Под сенью исполинов

— Всё будет хорошо, — не открывая глаз и не меняя положения, пробормотала Рената. — Командир вызовет ещё один челнок. Вернёмся в Новосибирск. Выпьем чаю. Поспим.

— Челнока не будет. Мне Роберт сказал.

Неясова удивилась самой себе — настолько наплевать ей было в данный момент на челнок, на трупы учёных, на всю Ясную. Её бесконечно удручала единственная вещь — тяжесть собственной головы. Казалось, вселенная сжалась до объёма её черепной коробки, притом ничуть не потеряв в массе.

Неожиданно Рената услышала стук. Решив поначалу, что это эхо её собственного сердца, выждала. Оказалось, нет — стучали. Оторвать от скул спасительные руки было выше её сил, оттого она и попросила Вику:

— Открой…

— Что?

— П-переборку. С-стучат же… — заикаясь, ответила Рената.

Снова постучали. Уже громче, настойчивее. И как бы в стекло. Странно, но в медблоке не было витражей, кроме пустовавшего карантинного изолятора. Может, кто-то открыл их в лаборатории напротив и зачем-то стучал?..

— Я ничего не слышу. Ты чего, Ренат?..

Удар по голове откуда-то сзади был внезапным и сильным; перед глазами вспыхнули красные и жёлтые круги, а по рукам и ногам пробежал болезненный ток, как если бы они вдруг разом обрели чувствительность после продолжительного онемения. Рената ощутила толчок в грудь. Потом ещё один, и ещё. Вот это уже точно было её сердце: улучив удобный случай, оно опять рвалось наружу, прочь из осточертелой костяной клетки!

Стук слышался отовсюду. Звук был настолько чётким, что картина представлялась сама по себе — ладонь тщетно колотит по запотевшему толстому стеклу. Женская ладонь… И голос. Голос тоже — женский. Голос Ольги…

Хлёсткая пощёчина вернула Ренату в реальность. Она лежала на полу, голова жутко болела. Но это даже радовало, ведь теперь голова болела вся целиком и вполне привычно. Жжение исчезло бесследно.

* * *

Подобной расторопности от Трипольского не ожидали — на всё ему потребовалось чуть более часа. Увидев вышедшего из командного пункта Фарадея, Роман решил, что ЭВМ не вынес-таки пытки. Но, оказалось, нет. Бледный, взмокший, Трипольский помахал рукой, что-то промямлил, типа: «сделано». И упал, со всего маху ударился лицом о контактный выступ проёма, распластавшись прямо между отсеками.

Спустя несколько минут, когда его уже отнесли в медблок, прояснилась причина обморока. Прежде чем доложить командиру, он, скорее всего, просмотрел извлечённые программой кадры.

В командном отсеке столпились все, кроме женщин, Подопригоры и Трипольского. Вместо девяти трёхгодовых фильмов с различных камер на большом настенном мониторе аккуратными колонками располагались видеофайлы, обозначенные цифрами от одного до сорока двух. Продолжительность каждого в среднем составляла не более двух минут. Пусть и с помощью специальной программы, созданной для вычленения определённых категорий информации из видоряда, но Трипольский всё же совершил подвиг.

— Иконников?

Высказанное кем-то предположение давно засело в голове Романа. Но почему-то он не спешил верить в виновность полковника. Возможно, это всего-навсего протестовала военная солидарность.

На первых кадрах две женщины целились пистолетами куда-то в соединительную переборку. Они стояли примерно там, где теперь лежал убитый табуретом. Одна из них рыдала, что-то неистово крича в сторону второй половины колонии. Звука отчего-то не было. Но качество материала позволяло легко распознать характерное для русской речи движение губ. Почти под самый конец файла к переборке подбежал тот самый лысый здоровяк, а за ним высокий, лопоухий детина. Он притащил протоволновую сварку. Заканчивалось всё тем, что дуга начинала своё шествие по серой шершавой поверхности углепластика, а одна из вооружённых женщин в истерике падала калачиком на пол, роняя пистолет, будто раскалённую железяку.

— Кислых тут и не пахло… — глубокий бас Бурова кое-кого заставил вздрогнуть.

Далее следовали непродолжительные кадры простого, можно даже сказать обыденного быта изоляционистов. Всего их оказалось семь человек, в том числе три женщины. Космопроходцы терпеливо отсматривали всё подряд — программа, настроенная на выделение кадров с перемещением объектов в пространстве, не могла идеально соответствовать запросам людей. Она не понимала разницы между убийством и занятием сексом, например. И, кстати говоря, доверять ей с точки зрения хронологической достоверности тоже вряд ли стоило.

Искомые кадры с убийствами не заставили себя долго ждать.

Лаборатория. Высокий лопоухий детина втаскивает внутрь уже изломанное, будто попавшее под грузовик тело. Бросает его и с абсолютно равнодушным видом выходит прочь.

Один из жилых кубриков. Двое в укромном углу, в тени от верхних ярусов нар, мужчина со спины похож на лысого здоровяка. Внезапно женщина снизу начинает отчего-то дёргаться и размахивать руками, царапает партнёру спину. Это продолжается достаточно долго, но в итоге женщина затихает. Мужчина отстраняется и, не одеваясь, выходит прочь.