Под сенью исполинов

— Выруби её пока. Позови сюда Вику. И Фарадея. Если что, дай ему пинка — он нужен тут!

Когда в проёме появился бледный и всем видом страдающий Трипольский, Роман неожиданно для самого себя не сдержался. Не будь Ординатора, Алексей точно схлопотал бы крепкую зуботычину. А так отделался лишь потоком брани. Переигрывал юнец, пестуя собственное эго. Чересчур.

Выждав, пока эхо вмешательства иссякнет, Роман спокойно указал Трипольскому на кресло. Фарадей спешно прошёл и сел на обозначенное место. Хватило и беглого взгляда, чтобы в общих чертах догадаться о сути требующегося от него. Но пока он благоразумно отстранился от интерактивной панели.

— Виктория, переведи это, — попросил Роман и включил запись с лысым немцем.

Грау приподняла реденькие, но уже обозначившиеся рыжим бровки и обняла себя за плечи. Запись уже окончилась, а она всё молчала, растерянно глядя на майора.

— Ну?

— Он сказал… сказал, что имитатор или повторитель с ними. «Имитатор среди нас, мы сами приговорили себя к смерти» — примерно так. Роман Викторович, а что…

— Ты свободна, Виктория, — резко оборвал командир и повернулся к Трипольскому. — Видишь — целые годы записи! Лёша, ты парень способный. Надо сделать так, чтобы мы поняли кто всё это, — он указал большим пальцем за спину, — устроил, понимаешь?

— Так точно, — несвойственно чётко ответил Трипольский, глядя в панель перед собой.

— Интересующие нас моменты наверняка в самом начале.

— Нельзя просто взять и перемотать каждую, слишком большая…

— Для этого я тебя и позвал, Лёша, — почти ласково прервал Роман. — Я догадался, что ЭВМ дышит на ладан. Это видно даже мне. Но ты сделай так, чтобы мы посмотрели в лицо тому, кто всех их порешил, лады?

Трипольский ничего не ответил. Нечаев вышел и оставил его одного, закрыв за собой переборку. От такого кого угодно могла придавить неподъёмная хандра. Челнока нет, кругом трупы. Друг тяжело ранен, и даже его одного нет возможности отправить обратно. Планета под названием Ясная оказалась кровожадней мрачного клыкастого Анубиса с его расщелинами и коварными ветрами, и неплохо догоняла по количеству смертей Хиц-2. Только в тех случаях причиной гибели космопроходцев было что угодно, но не кто-то из своих же.

* * *

Вику трясло. Она шла ничего перед собой не видя. Ей казалось, что чем дальше она отойдёт от командного пункта, тем будет лучше. Просто — лучше, и всё.

Как шагала она, вперившись невидящим взглядом в однотонный пол, так и врезалась в широкую грудь Майкла. Он заговорил с ней, но Вика не слушала; автоматом кивая, потопала дальше. Быстрей в медблок. Обратно в медблок…

Импульс-предупреждение от Ординатора пронёсся по позвоночнику лёгким покалыванием. Только его незримое присутствие и обнадёживало, придавало сил бороться со сползанием в тихую истерику. Вика была до смерти перепугана увиденным в той половине колонии. Захотелось забиться куда-нибудь в угол и ждать. Ждать, когда скажут: пойди, ляг в капсулу, закрой глаза, а откроешь их уже дома. Не на Земле даже, а сразу — дома!

У медблока она остановилась, опёрлась дрожащей рукой о стену и выдохнула. Успокоиться. Нужно успокоиться. Пусть вмешательство, вроде как, абсолютно безвредно. Но это не повод осознанно подставляться под него.

Рената — вот с кого стоило брать пример! Она видела того несчастного, пригвождённого к полу табуретом, когда ходила зачем-то к Бурову. И ничего — ни словом не обмолвилась. А Вика меж тем точно знала: Рената женщина чувствительная.

Неясова хлопотала над бывшим командиром. Вывод из медикаментозного сна затягивался, пришлось даже прибегнуть к частичной детоксикации крови, что на неизвестном в плане предустановок аппарате представляло некоторую опасность. Видимо, у майора Подопригоры проявилась индивидуальная усугублённая реакция на какую-то составляющую наркоза, отчего он так долго приходил в себя.

Вика отметила собранные на ближней столешнице инструменты. Грамотно разложенные — чуть ли не как в учебнике — сверкая металлом, своего часа дожидались ампутационные принадлежности.

Женщины долгое время не проронили ни слова. Когда Рената устало присела и выдохнула, подперев голову рукой, её место заняла Виктория.

— Их будто вчера убили… — тихо прошептала Грау. — Они не разлагаются…

— Я видела. Что ты об этом думаешь?

— Нужно исследовать образцы, — как можно непринуждённее ответила Вика. — Так ничего нельзя сказать. Возможно, поливалентный бактериофаг. Чересчур поливалентный и прожорливый, правда… Или отсутствие сапрофитов, как таковых. Но скорее первое, ведь разлагаться они должны были начать изнутри…

Тишина, возникшая в медблоке, нарушалась только звуком работы реаниматора.

— Что теперь?.. — спустя какое-то время не сдержалась Виктория. — Мы же не можем вернуться, так ведь?..

Ренате хотелось взять да и приподнять голову обеими руками, чтобы просидеть в таком положении хотя бы несколько минут. Желательно — в тишине. Жжение в основании черепа, где-то ниже затылка с недавних пор стало несказанно назойливым.