Под сенью исполинов. Том II

— Я - человек!!!

Истукан просил прощения.

У Майкла Бёрда.

Глава 25. Иуда Иуд

В голове - ничего лишнего. Только холодная ярость, которой больше нет нужды прятаться под глыбой, притворяться тихим пресмыкающимся. Только желание причинять смерть - машинное, годами тренировок отточенное до безусловности рефлексов.

В голове больше не было Ординатора.

Тоннель резко сузился, словно поражённая атеросклерозом гигантская вена. И, как углепластиковые тромбы, его перекрывали распахнутые настежь экзотела.

— Семеро.

Роман кивнул, без особого желания покидая собственную “Осу”. За всё время он к ней попривык. Да и давить черепа в ней было бы сподручней…

Бело-кремовые “Осы” в полутьме тоннеля казались колониями грибов-паразитов на телах неудачливых диггеров. Роман снял с наспинных креплений ПИМ и перекинул ремень через плечо, поправил кобуру гордеева и сумку с нехитрым провиантом.

Глянул повнимательнее: крови возле экзотел единобожцев не было…

— Никто кроме нас? - Роман хотел подбодрить, но что-то внутри надтреснуло.

— Никто кроме нас, - Иван повторил девиз славного РИССН с плохо скрываемой тревогой.

Тут и человеку-то протиснуться проблемно, понятно почему те, кто прикончили Корстнева, повыскакивали из своих бронированных оболочек! Большую часть прохода загораживало экзотело ифрита, которое белотелые при выработке постарались обойти особенно. Это был такой же краб, как и на вершине “сказочного” холма, где “Осу” Романа взломали.

Часовой.

Только вместо вогнутых полусфер параболических антенн его верхние конечности венчали острые наросты для ближнего боя, а также тупые выступы, в которых было легко заподозрить нечто сродни ПИМу. Страшно подумать, на что способно такое чудовище в тесноте тоннелей.

Поток стекла будто кто остановил тогда. Тоннель обрывался резко, космопроходцы осторожно вышли и оглянулись: перед ними предстала ровная стена с отверстием посередине. Как если бы волна врезалась в невидимую неодолимую преграду.

Похитители шли не налегке. Следы волочения встречались по всей протяжённости пути, и суженная горловина возле часового не исключение. По сколам зелёного стекла можно было судить, что тащили тут нечто тяжёлое и габаритное. Возможно, бомбу… кто знает, что задумали эти долбаные фанатики?

Пусть хоть самого чёрта! Лишь бы не наткнуться на кровь…

Роман никак не мог перестать гадать - кто же застрелил Корстнева? И почему? Начлаб ведь знал убийцу, даже зачем-то пытался пробулькать его имя. Раз так, его знал и Роман. Что могло послужить причиной так иудничать?..

Ольга. То, чего с её помощью можно добиться на этой планете.

Как раз это Роман ощутил сполна. Только когда страж вонзился в него червоточинами глаз после неудачного нападения через Ренату, он вдруг понял, что такое власть. Почувствовал, на миг пропитался ею каждой клеточкой организма, запевшего в унисон древней тишине. Прикоснулся к… словами это не передать. В такие моменты ясно ощущаешь, насколько ничтожен человек с его стремлениями и желаниями. С его разумом и эго, что есть в сущности одно.

Страж был в шаге от мощи… абсолютной.

И не было больше никаких сомнений в причинах войны на Земле. Больше не приходилось удивляться той решимости, с которой люди скинули родную планету в четырёхлетний ад. Они и за меньшее-то готовы были жрать друг друга, а тут…

В общую картину никак не втискивалась одна деталь. При всей Романовой ненависти к единобожцам, он отдавал себе отчёт, что те мягко говоря не приветствовали убийство. Что говорить, если даже противление насилию они порицали - его собственные сестра и мама остались в окружении и погибли, но не шевельнули и пальцем, чтобы как-то себя защитить или хотя бы бежать. На всё воля божья - вот каким был их щит.

А тут - застреленный в спину Корстнев и трупы, трупы, трупы… Что-то было не так. Либо это были не единобожцы вовсе, либо…

Либо люди одинаковы под любой личиной, и движет ими жажда власти. О да. Вот в это Роман верил легко!

В сравнении с духотой тоннелей, теперь им в лицо дышала прохлада, и Иван наконец снял противогаз. По-другому никак - грамотно взаимодействовать гораздо важнее.

— Добро пожаловать на Ясную, - похлопал по каменному плечу Роман, когда тот зашёлся сухим кашлем. Парень боялся дышать триполием, хоть вдоволь наглотался его ещё в “родном” челноке, когда разглядел детскую тень, входящую прямиком в пожарный щит.

Тень… Дитя следило за ними с самого начала?

Роман вдруг осознал одну простую вещь. Они остались вдвоём из всей экспедиции численностью в одиннадцать человек. Едва ли что-то изменится в этом плане: не очухается вдруг Рената, не спустится с поверхности Буров, не объявятся пропавшие Вика с Робертом, и с гораздо большей вероятностью пластмассово улыбнётся воскресший Бёрд, чем одумается и раскается Трипольский. Но беспокоило даже не это.

Роман осознал, что цели у них с Иваном теперь - разные.