Под сенью исполинов

Роман взглядом нашёл спрятанную под потолком камеру и молча вышел прочь. К этому времени вернулся Роберт и принялся было разворачивать налаженный протоволновой резак, но командир остановил его, и быстро обшарил каждый угол помещения, в котором они находились, но тут камеры не нашёл. Видимо, смерть лысого здоровяка так и осталась не запечатлённой.

ЭВМ командного пункта отозвался с небольшой задержкой. Записи с камер под потолком нашлись быстро, их никто и не собирался ни прятать, ни упаковывать под пароль. Наоборот, казалось даже, что их специально расположили там, где расположили, чтобы последователи на них наткнулись наверняка.

Роман выбрал самый короткий файл, ютившийся ближе к середине списка. Почти во весь экран возникло перекошенное лицо того самого лысого здоровяка. Ежесекундно вытирая со лба несуществующий пот, он очень тихо шептал по-немецки:

– Wir haben eine Imitator unter uns, wir haben uns selbst zum Tode verurteilt!..

Он повторил это раза три, прежде чем запись оборвалась. Смысла её Роман не понимал. И чуть было не запустил следующую запись – их было ещё девять – но вовремя обратил внимание на её продолжительность.

Три года! Каждая из оставшихся длилась плюс-минус три года!

Здоровяк тайно расставил камеры и включил видеозапись, остановить которую было уже некому. Видеофиксация оборвалась лишь когда на носителе ЭВМ закончилось свободное место, отчего он, скорее всего, и притормаживал. Не обрати Роман внимания на продолжительность записей, ЭВМ как минимум надолго призадумался бы. А то и отдал концы, целиком прогружая её. Шутка ли – девятнадцать лет беспрерывной работы!

– Переборку резать? – не унимался Роберт. – А то дуга нестабильная…

– Выруби её пока. Позови сюда Вику. И Фарадея. Если что, дай ему пинка – он нужен тут!

Когда в проёме появился бледный и всем видом страдающий после вмешательства Трипольский, Роман неожиданно для самого себя не сдержался. Не будь Ординатора, Фарадей точно схлопотал бы крепкую зуботычину. А так отделался лишь потоком брани. Переигрывал юнец, пестуя собственное эго. Чересчур.

Выдохнув, Роман указал Трипольскому на кресло. Фарадей спешно прошёл и сел. Хватило и беглого взгляда, чтобы догадаться, что от него потребуется.

– Виктория, переведи это, – попросил Роман и включил запись с лысым немцем.

Вика приподняла реденькие, но уже обозначившиеся рыжим бровки и обняла себя за плечи. Запись уже окончилась, а она всё молчала, растерянно глядя на командира.

– Ну?

– Он сказал… сказал, что имитатор или повторитель с ними. «Имитатор среди нас, мы сами приговорили себя к смерти» – примерно так. Роман Викторович, а что…

– Ты свободна, Виктория, – резко оборвал командир и повернулся к Трипольскому. – Видишь – целые годы записи! Лёша, ты парень способный. Надо сделать так, чтобы мы поняли кто всё это, – он указал большим пальцем за спину, – устроил, понимаешь?

– Так точно, – сосредоточенно кивнул Трипольский, глядя в панель перед собой.

– Интересующие нас моменты наверняка в самом начале.

– Нельзя просто взять и перемотать каждую, слишком большая…

– Для этого я тебя и позвал, Лёша, – почти ласково прервал Роман. – Я догадался, что ЭВМ дышит на ладан. Это видно даже мне. Но ты сделай так, чтобы мы посмотрели в лицо тому, кто всех их порешил, лады?

Трипольский ничего не ответил. Роман вышел и оставил его одного, закрыв за собой переборку. От такого кого угодно придавит неподъёмная хандра. Челнока нет, кругом трупы. Друг тяжело ранен, и даже его одного никак не отправить обратно. Ясная оказалась кровожадней мрачного клыкастого Анубиса с его расщелинами и коварными ветрами, и неплохо догоняла по количеству смертей Хиц-2. Только в тех случаях причиной гибели космопроходцев было что угодно, но не кто-то из своих же.

***

Вику трясло. Она шла ничего перед собой не видя. Ей казалось, что чем дальше она отойдёт от командного пункта, тем лучше. Просто – лучше, и всё.

Как шагала она, вперившись невидящим взглядом в однотонный пол, так и врезалась в широкую грудь Майкла. Он заговорил с ней, но Вика не слушала. Автоматом кивая, потопала дальше. Быстрей в медблок. Обратно в медблок…

Импульс-предупреждение от Ординатора пронёсся по позвоночнику лёгким покалыванием. Только его присутствие и обнадёживало, придавало сил бороться со сползанием в тихую истерику. Вика до смерти перепугалась увиденного в той половине колонии. Захотелось забиться куда-нибудь в угол и ждать. Ждать, когда скажут: пойди, ляг в капсулу, закрой глаза, а откроешь их уже дома. Не на Земле даже, а сразу – дома!

У медблока она остановилась, опёрлась дрожащей рукой о стену и выдохнула. Успокоиться. Нужно успокоиться. Пусть вмешательство, вроде как, абсолютно безвредно. Но это не повод осознанно подставляться под него.

Рената – вот с кого стоило брать пример! Она видела того несчастного, пригвождённого к полу табуретом. И ничего – ни словом не обмолвилась. А Вика меж тем точно знала: она женщина чувствительная.