Под сенью Юноны (СИ)

Магия очень помогла воссоздать атмосферу клипа Бритни Спирс. Вместо сцены секса мы танцевали, а так я постаралась передать настроение этой песни. В момент, когда летели пули, а герои целовались, мы обыграли по-другому. Я изгибалась на шесте, злобные авроры насылали разноцветные проклятья, а в середине кружились две иллюзорные фигурки любовников. Улетали в конце мы на муляже пегаса, поднимались в синие матерчатое небо и посылали воздушные поцелуи удивлённым полицаям. Зал замер, пару секунд было тихо, и вдруг аплодисменты взорвали тишину. Мы вышли кланяться, я склонилась в реверансе. Затем залихватски подмигнула и стащила в головы белокурый парик. Овации стали ещё оглушительнее, если это возможно. Прекрасная песня. Мне всегда нравилось, что Бритни сама написала слова и придумала сюжет. Отлично получилось, с душой. На руке Мигеля неразборчиво темнела татуировка, мы намекнули, что он якобы пожиратель. Фраза «мама, я влюбилась в бандита» мне нравилась ещё в прошлой жизни. Сейчас я просто исполнила свою давнюю мечту. Вечер удался. В образе юноши я прошла за стол к Абраше. Люциус ел меня глазами. Я улыбалась и шутила, меня осыпали комплиментами и цветами, а он молчал. Я извинилась и отошла на минуточку. Я вышла на улицу и молча стояла, глядя в чёрное небо. Воздух был свеж, в нём чувствовалось дыхание осени. Я вдыхала полной грудью и чувствовала, что счастлива, здесь и сейчас. Сзади я услышала бархатный, волнующий голос:

- Позволь я провожу тебя домой?

Знал бы он, как долго я этого ждала. Я не стала бросаться к нему на шею, просто подала руку. Люциус рванул меня на себя, и мы аппарировали.

Высокий, мускулистый и гибкий, он держался властно, не сомневаясь в том, что ему будут подчиняться

беспрекословно. Особенно мне нравились его глаза. Серо-голубые, такие же, как у отца. Когда он был в хорошем настроении, глаза казались почти синими, когда злился, становились плоскими и бледными. Обычно глаза его были спокойны и равнодушны, радужка отсвечивала оттенком грозовой тучи, и ни единая эмоция не прорывалась из-за стального занавеса. Только не сегодня, не сейчас. Сейчас глаза его пылали страстью, я тонула в синеве его глаз. Стоило лишь вглядеться в них, как у меня подгибались колени. Он прекрасно осознавал, как действует на женщин. Его губы чуть дёрнулись уголками вверх, от этого сердце пропустило удар. Я помню вкус его поцелуя. Люциус Малфой умел целоваться. Я облизнула губы. Он прижал меня к стене, практически впечатал в неё, и потянулся к губам. Ни о какой нежности речи не шло. Он стиснул меня в стальных объятьях и рыча, прорвался в мой рот языком. Я обмякла, парализованная его гортанным рычанием. Было в этом что-то первобытное, древнее. Так заявляются права. Он словно ставил на мне отметину этим: "Моя!". Он продолжал вгрызаться мне в рот своим языком, щекоча щетиной и практически протыкая мне живот своим опасным мужским инструментом. Усилием воли он оторвался от меня и выдохнул в лицо:

- Что-то ты подозрительно покорная, мне ждать страшного проклятья?

Он смотрел на мои губы, игнорируя глаза. Я облизала пересохшие губы и прошептала:

- Ты сам виноват. Нечего было меня игнорировать!

В ответ он подхватил меня на руки и проворно переместился в сторону кровати:

- Зато теперь я здесь, Нарси. Наконец-то ты моя, детка...

В мгновение ока я оказалась на широкой постели, он навалился на меня сверху. Разворошив мою одежду, он добрался до соска. Люциус принялся покусывать его, щипать и дёргать.

- В постели я не джентльмен, милая. Куртуазности от меня не дождёшься.

Я слышала его издалека. Меня выгибало от страсти, я тоже не стала церемониться. В эту игру можно играть вдвоём. Я прикусила ему мочку уха и слегка сжала ягодицы другой рукой. Как же давно мне хотелось это сделать! Ягодицы были упругими и нежными на ощупь. Это меня свело с ума, мы катались по постели, срывая одежду друг с друга. Я случайно вспомнила, что мы волшебники, откатилась от мужа и начала хохотать. Люциус обиженно вскинулся:

- Нарси, что смешного? До тебя никто не жаловался! Что, у отца больше?

Эх, это я зря. Мужчины и их маленькие друзья. Чёртовы органы, порождающие большие комплексы. Блин, как теперь объяснить, что у него всё в порядке с организмом? Я разозлилась, надо же, какие мы нежные! Я почти год без секса и не позволю глупой мнительности испортить мне удовольствие. Всё это я немедленно повторила вслух, добавив, что смеялась я потому, что запуталась в его пуговицах, а могла одним движением палочки убрать всю его одежду. Теперь мы хохотали вдвоём.

- Ну вот, сбила весь настрой.

Люциус легко встал с кровати и принёс мне бокал шампанского. Он невероятно красив. Волосы рассыпались по плечам, мощная грудь переливалась мышцами и переходила в узкую талию и впалый живот. Мой взгляд переместился ниже. Ох, фортуна любит Малфоев. Не так он спокоен, как хочет показаться. И всё же, какой красавец! Он сложён, как статуя греческого бога. Мы чокнулись и выпили до дна. Я вздохнула полной грудью:

- Спасибо, но жажда меня всё ещё мучает...