Под сенью клинка

Целительница отошла к столу и принесла отвар. Правой рукой. На взгляд Дерека, помощь ей самой требовалась куда больше: лицо магички покрывал узор разноцветных пятен, маскирующих ожоги, на голове, оставляя проплешины, отрастал ежик волос неопределённого цвета, левая рука была в гипсе и на перевязи, и это означало, что магия задействована на более важные органы. Вдобавок ко всему, женщина прихрамывала и сутулилась. Но… красивая была женщина, пришла в голову не совсем уместная мысль, даже и теперь грациозна. Остро захотелось дотронуться до её руки. Он и попробовал, перехватив кубок и чуть не выплеснув на себя содержимое. Интересно было бы смотреть, как сходят ожоги под действием магии — она должна быть очень хороша… И — личность. С ней можно на равных.

Пришла Роксана, сменив целительницу. Смотрела долго и испытующе. Рассказ эльфа подтвердила. Перед уходом оглянулась, словно собираясь что-то спросить, но сдержалась и вышла. Дерек не мог ей ответить — он не знал, где меч.

Через два дня прибыли посыльные от гномов — с вопросом, возможно ли похоронить Гозрения в седьмой северной шахте вместе с дочерью. Владыка не возражал — больше он ничего не мог сделать для мага.

Дни тянулись — целители категорически отказывались отпустить владыку во дворец, а Дерек впервые не настаивал — так погано он себя не чувствовал со времен злопамятного общения с мёртвой водой. Но тогда болела лишь нога — а теперь всё тело. Сил хватало лишь на краткие визиты советников. Их доклады обнадёживали, донесения Роксаны были подробны, выводы — схожи, но смотрела она дальше. И дальше, и внутрь Дерека — а он ничего не мог ей рассказать.

Скрашивали лечение только визиты целительницы: но на его откровенно заинтересованные взгляды она отвечала лишь скептической полуулыбкой и невнятной эльфийской мелодией — говорить ей было сложно. "Другие ждут", — пела она на все просьбы задержаться. Не знай он, что женщина лекарь, принял бы за боевого мага. И были в ней сила и уверенность, вызывающие невольное уважение и симпатию.

Прошло больше дюжиницы — меч не появлялся. И судя по тому, как долго продвигалось лечение, помочь лекарям он не мог. Дереку было стыдно, но мысль о том, что Ильм не наблюдает за ним изнутри, совершенно не огорчала. Когда же владыка смог встать с постели, эльфы начали занимать оборону снаружи палаты, стоило появиться целительнице.

— Право, — решился он вечером второй дюжиницы пребывания в лечебнице, — ваши рука и ожоги нуждаются в куда большем внимании, чем я. Здоров — не здоров, но чувствую я себя…

Дерек задумался, чтобы не соврать…

— …живым…

Поднялся почти без усилий и подошёл к окну. Целительница последовала за ним.

— Дня три как, — спела магичка, — а с чего вы взяли, что это ожоги? Разве похоже?

— Нет, — Дереку захотелось вложить в голос как можно больше теплоты, какой женщине приятно так выглядеть. Но петь приходилось без слов, а вторая мелодия никак не желала вплетаться, — просто я видел слишком много ожогов, чтобы не распознать любую их маскировку.

Женщина стояла близко — было видно, что ресницы у неё опалены, а веки припухли так, что глаза едва открывались.

— Попала под выброс, — призналась она, — ожоги — пустяк, заживут…

Дерек открыл окно. Ему не хотелось, чтобы женщина уходила. Было в ней что-то успокаивающее и смутно знакомое. Он действительно чувствовал себя живым. Будь они ещё оба здоровы и в нормальном виде…

— Знаете, — рискнул Дерек, — я уже пять лет как свободен…

Женщина взглянула на него с искренним изумлением.

— Это долго? — нашлась она наконец.

— Нет, — он сел на подоконник и пригласил целительницу последовать его примеру. Та подумала и согласилась. — Нет, когда я овдовел первый раз, то две дюжины лет не смотрел на женщин, всё ждал, когда наступит мой черёд… Потом… потом перестал ждать… и поскольку он не настал и в этот раз…

— Говорят, вы хранили верность всем своим жёнам? — женщина по-прежнему смотрела на него удивлённо и с недоумением.

— Нет, — признался Дерек, — только… только… словом, трёх последних это не особенно волновало — они родились под небом…

Женщина проверила охрану за окном и принялась теребить занавеску.

— Но, — Дерек привык добиваться своего, — хранить верность такой женщине как вы доставит мне лишь удовольствие…

— Да? — она коснулась пальцами здоровой руки ёжика волос и опалённых бровей.

— Я видел слишком много ожогов, — Дерек осторожно коснулся её щеки, — тем интересней будет узнать, какой вы окажетесь… а взаимное привыкание может быть волнующе и увлекательно…

— Вы не узнали меня, владыка? — смутилась женщина, поднося ладонь к лицу и принюхиваясь. — Неужели у меня изменился даже запах?

— Не знаю, — Дереку стало неловко — ведь казалась же магичка ему смутно знакомой, но он видел стольких целителей и целительниц… к тому же она могла быть и боевым магом по основной специализации, а их он видел ещё больше. — Я не умею различать людей по запаху. Так и не научился полностью пользоваться обонянием… А я вас знаю?