Под сенью разрушенного мира 3: Раскол (СИ)

«Я ведь не сделала ничего плохого. Ко мне просто подошел Лов и благословил посох. Они так не любят меня, но что я им или вообще хоть кому-нибудь сделала плохого? Руку тому парню, что за нос схватил, повредила случайно, и то вылечила сразу же. За испорченные вещи заплатила. А больше ничего и не делала такого». Ни вдруг захотелось сделать что-нибудь плохое на самом деле, но она отогнала эти мысли. Все боятся и ненавидят Иста, это нормально. Не трогают и хорошо.

Ни размотала ткань с лица и выпила чаю. В желудке стало полегче, но есть все же не хотелось. Надо идти работать. Она завязала лицо снова и направилась к выходу.

Из-за стола встал здоровый детина и преградил дорогу. Ни внутренне сжалась, но все же вопросительно подняла на него глаза. О Ловы! Один из тех, что выглядели особенно опасно — с явно запрещенным амулетом на шее, откинутым капюшоном плаща, открывавшим бритую голову, и угрожающего вида татуировки на лице. Он был выше больше чем на голову, и капюшон немного съехал, пришлось придержать рукой.

— Гнилушка, тебе не кажется недопустимым приходить сюда? Здесь живут и едят нормальные элькрины. Есть невозможно, когда ты здесь.

Ни робко кивнула, проигнорировав провокацию, и попыталась пройти.

— Тебя не учили слушать старших? — спросил он.

Она вежливо ответила:

— Прошу позволения вернуться к работе, старший.

— Мы еще не закончили разговор. Разве такой гнилушке, как ты, не место с искаженными? Как старший здесь запрещаю тебе возвращаться в пункт.

Ни загнала подальше возражения, что ночью холодно, что он как старший обязан разместить ее в пункте, и вежливо ответила:

— Поняла. Позволь вернуться к работе.

— Для начала тебе нужно понести наказание за то, что ты сюда пришла.

Вокруг начала собираться заинтересованная толпа. Ни покосилась на недоступную дверь, отделенную детиной, и со вздохом ответила, не желая провоцировать конфликт:

— Что мне нужно сделать?

— Лично извиниться перед каждым присутствующим здесь.

— Извините, — равнодушно сказала ему Ни и хотела перейти к следующему, но ее остановили за плечо.

— Тебя еще и извиняться надо учить, бестолковая? На колени и поклон.

Оценив свои силы, Ни не стала спорить, опустилась на колени и поклонилась.

— Теперь целуй ноги.

«Это уже слишком!» Внутренне закипев, Ни сдвинула защитную ткань с лица и наклонилась к массивным ботинкам, подышав на них. Серое пятно начало расползаться по коже, но владелец этого не видел.

— Что зависла, целуй! — он пнул Ни в челюсть и взвыл, прыгая на одной ноге: гниль перекинулась на стопу.

— Ты что творишь, гнилушка?! — он попытался пнуть еще, но Ни откатилась и выбежала из пункта, воспользовавшись тем, что детина отодвинулся.

Она потерла челюсть: ударили ощутимо, но без особой силы. Зубы в порядке, но синяк точно будет. Ни вернулась к месту, где работала вчера, и боязливо оглянулась. К счастью, никто не преследовал, видимо, опасаясь тоже заразиться. Страшно! А если снова придет? Может, сказать Иркрину? Ни хотела было тронуть кристалл связи на поясе, но его вчера забрали. Связаться вручную? Или не стоит? Ладно, вроде бы тихо.

Ни обновила ингредиенты в схемах, активировала схемы заклинаний очистки, с усилием перетащила к ним искаженных и открыла конспекты по комплексным заклинаниям. Работы очень много. Возможно, с учетом последних уроков, удастся еще как-то улучшить схемы очистки.

Поначалу было тихо. Ни следила краем глаза, и действительно — ближе к обеду, видимо, подлечив ногу, к ней направился все тот же утренний детина, заметно хромая.

— Гнилушка, снимай одеяния. Тебе не место в общине.

— Такие решения принимает только Глава, — не отрываясь от тетради, возразила Ни.

— Ты обязана слушать старшего. Можешь после попросить Главу пересмотреть мое решение, а сейчас выполняй.

— Никто из адептов не может быть лишен одеяния или иных отличительных знаков общины без решения Главы, — уперто возразила Ни, вцепившись в тетрадь.

— Умная такая, не хочешь по-хорошему?

Он подошел ближе. Ни, скрывая страх, отложила книгу и перехватила посох, защищаясь.

— Не подходи.

— А то что? — насмешливо уточнил тот, приближаясь.

— Собьешь концентрацию и помешаешь очистке.

— А ты работяга, оказывается, — хмыкнул он, подходя почти вплотную.

Ни попыталась использовать сковывание, но детина заблокировал заклинание жестом руки. Ни никогда всерьез не дралась, да еще и с посохом, и немного запаниковала, отступая назад и повторяя сковывание со всей скоростью, на которую была способна. Адепт легко отбивал атаки и подошел ближе, с ноги ударив по руке, сжимающей посох, которым защищалась Ни. Боль ослепила, и будто сквозь подушку донесся глухой хруст. Из глаз хлынули слезы, рука повисла. Ни чуть не выпустила посох из второй руки. Больно!

— Гнилушка, ты бы хоть не сопротивлялась, если драться не умеешь, — адепт схватил ее за сломанную руку и бросил на землю.

Ни закричала. В глазах потемнело от боли, и она потеряла контроль над заклинаниями.

— Давай, извиняйся за то, что сделала с моей ногой! — адепт пнул ее в бок.