Под шепот волн

— Здесь слишком холодно, чтобы стоять и беседовать, — раздраженно сказала Кэтти и стала пробираться между деревьями.

Рей ускорил шаг. Он уже говорил Кэтти, что попробует жить без детей, и тогда Рей действительно так думал. Но он не святой. Он может не выдержать и затаить обиду на Кэтти, если она не подарит ему маленькое чудо, свершившееся вчера ночью в спальне Салли.

Тропинка вывела их на широкую полянку на берегу океана. Неожиданно от дерева отделилась темная тень и камнем упала на поднимавшуюся в воздух крачку. Предсмертный крик птицы и крик ужаса Кэтти слились в единый звук.

Сова — Рей не сомневался, что это была сова, — скрылась во тьме с добычей. Рей обнял Кэтти, прижимая ее спину к своей груди.

— Его подруга никогда не узнает, что произошло. А их птенец может погибнуть… — отрешенно сказала она.

Внезапно она повернулась к нему и, уткнувшись лицом в грудь, горько зарыдала. Рей был потрясен. Тело Кэтти содрогалось, пальцы впивались ему в спину. Прижавшись щекой к волосам, Рей еще крепче обнял ее и, с трудом сохраняя спокойствие, пытался утешить.

И вдруг ему показалось, что когти совы вонзились не в птицу, а в его тело: сквозь бурные рыдания Кэтти он услышал одно слово, которое она повторяла снова и снова. Имя их сына. Джейка.

Потребовалось преодолеть долгие месяцы одиночества и тысячи миль до этого острова, чтобы Кэтти обратилась к нему за утешением. Печаль и благодарность переполнили Рея. Он стал целовать волосы Кэтти, шепча малозначительные слова утешения, пока постепенно она немного не успокоилась в его объятиях. Рей укрыл ее полами своей куртки и сказал:

— Ты слишком долго держал это в себе, любимая.

Она продолжала всхлипывать. Оставаясь в его объятиях, она достала из кармана носовой платок и вытерла нос И слезы. Затем тихим голосом произнесла:

— Смерть этой птицы… Какой ужасно жестокой может быть жизнь. А если любишь кого-то… где взять силы, чтобы противостоять жестокости? Где укрыться от нее?

Со страстной убежденностью Рей сказал:

— Мы можем только любить, Кэтти… Это все, что в наших силах. Но иногда, и это может коснуться каждого, приходится очень дорого платить — любовь и утраты неразделимы. Никто не защищен от этого, никто не гарантирован от подобного, иначе это просто не жизнь.

— Ты сталкиваешься с этим каждый день в клинике?

— Да. Но когда это касается твоего собственного сына, все остальное меркнет.

Едва заметно Кэтти коснулась губами его щеки и быстро сказала:

— Прости, что я старалась отдалиться от тебя. Однажды увязнув, я делала это по инерции… Я не могла помочь себе самой, уж не говоря о тебе.

— Ни ты, ни я не могли помочь друг другу, Кэтти. Но даже в самые тяжелые минуты ты не переставала любить меня.

— Никогда. — Кэтти смотрела ему в глаза. — Но стоило тебе приблизиться ко мне, меня охватывала паника. Мне казалось, если мы займемся любовью, то я распадусь на тысячи частей и меня уже не собрать. — Она криво усмехнулась. — А потом, когда мы пару раз все же попробовали, ты ведь помнишь, что это был за ужас?

Рей прекрасно помнил это.

— Ты принуждала себя находиться рядом со мной, а я ненавидел это. То, что всегда казалось само собой разумеющимся и естественным, превратилось в обязанность. А это делало меня еще более одиноким.

— Одиночество вдвоем, — вздрогнув, сказала Кэтти. — Когда тело отдалилось от тебя, душа моя иссохла, и присутствие рядом с тобой стало тяготить. Я и вправду считаю, что тебе без меня легче.

Теребя ворот его свитера, она продолжала:

— Знаешь, я всегда гордилась тем, что я единственный член семьи Верт, который умеет скрывать чувства. Но, вернувшись в Сидней, поняла, что все изменилось. Жизнь подвергла меня испытанию, я не справилась с эмоциями. И мне пришлось бежать от них. Остальные члены семьи не понимали меня. Нэнси постоянно бранила за то, что я ушла от тебя, Грейс вообще обращалась со мной, как с умалишенной, а мама… мама не делала секрета из того, что недовольна мной.

Кэтти поглаживала ладонями грудь Рея.

— Прошлой весной, после встречи с тобой, я приехала сюда без обручального кольца, под девичьей фамилией. Я решила учиться жить без тебя. Я была уверена, что рано или поздно ты захочешь развестись, и, похоже, старалась подготовить себя к этому. — Она слабо улыбнулась. — Но когда ты сказал об этом, мне стало не по себе.

Рей решился задать главный вопрос.

— Ты вернешься со мной в Мельбурн, Кэтти?

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Да.

Казалось, четкость его ответа придала ей мужества.

— Я бы очень хотела… О Боже, как я хочу этого! Месяцами я чувствовала себя судном, сорвавшимся с якоря и брошенным на произвол стихии… Но вместе с тем по-прежнему боюсь.

Рей упрямо повторил вопрос:

— Ты вернешься со мной?

Она поспешно ответила:

— Возможно, когда-нибудь я буду готова родить другого ребенка, Рей… но я не знаю, могу ли я просить тебя подождать.

— Если ты не можешь лечь со мной в постель, все кончено. Это для меня главное. — Затем, понимая, что это жестоко, добавил: — Вероятность того, что наш второй ребенок может погибнуть, ничтожна.

От этих слов Кэтти вздрогнула.