Под сияньем северной Авроры (СИ)

И вот с этого «поваляюсь на южном песочке в тропиках, погрею пузико на солнышке» и начались все мои проблемы. Я нашёл ту самую бухту со снимка в интернете и, разумеется, решил расположиться именно в ней. Хотя спуск был довольно затруднительным и даже опасным. Но я, воспитанный Хибинами, местных скал совсем не боялся.

* * * * *

Врать не буду. Первые двое суток тюленеобразного отдыха прошли вполне себе комфортно, несмотря на полное одиночество. Я даже не обгорел, хотя много плавал и так же много лежал под лучами палящего южного солнца. Это просто удивительно. Вот честно. Потому что обычно я легко краснел даже от первого весеннего солнышка.

На третьи сутки моё осознанное одиночество было прервано самым бесцеремонным образом.

Я плавал в море. Ну как плавал… нырял, деловито шурша по морскому дну в поисках всевозможного вида моллюсков, в основном сердцевидок, гребешков и венерок. Ими я хотел разнообразить свой скудный рацион питания. Именно этим я тогда объяснил себе факт, почему не заметил, что рядом со мной вообще кто-то есть.

Мокрый узкоглазый блондинчик с внушительного размера жемчужными бусами на шее довольно скалился и что-то лопотал по-тайски, явно обращаясь ко мне. Всё счастье мира было отражено на этом узком белом лице, что для такого солнцепека довольно удивительно. Как по мне, парень должен был быть смуглым, как и все тайцы.

Я вздохнул. Черт его знает, что паренек там себе надумал. Значения восторженных реплик на незнакомом языке я не знал, поэтому молча пожал плечами, мол, сорян, моя твоя не понимать. Блондинчик сердито нахмурился, громко возмущённо цокнул, секунд на двадцать задумался и начал верещать на другом языке. Ну дорамы-то я смотрел, на слух слёту определил, что это корейский. Хотя смысл слов «щинбу»*, «покчхо»*, «пубу»* «чанё кехвегыль сеуда»* и всё в таком ключе я не понял.

Я рванул к берегу, но вредный блондин от меня не отставал, продолжая гоготать и твердить лишь одно на репите: «Ханджа самнида! Ханджа самнида!»* Я с досадой подумал тогда, что, похоже, жестко попал: хрен его знает, что ему вообще от меня надо. Нет, я слышал, что некоторые тайцы жутко прилипчивы, но не думал, что сам с этим столкнусь.

Я быстрее поплыл к берегу, чтобы избавиться от противного липучки. Уж что-что, а плавал я всегда быстро, что для непрофессионального пловца вообще-то удивительно: никто из моих знакомых никогда не мог обогнать меня в воде. К моему величайшему изумлению, парень не отставал, но следом за мной из моря не вылез и, сидя по пояс в воде, истерично завизжал, почти на ультразвуке, показывая жестами, что я просто-таки обязан с его странной точки зрения вернуться обратно в теплую солёную водичку. Хах. Это забавно. Ну нахал! Я страшно хотел показать ему фак, но не стал.

Блондин сердито принялся лупить кулаками по воде, а потом внезапно успокоился, как-то неуверенно принявшись лопотать по-китайски с явными вопросительными нотками в голосе.

Я задумался. Вообще что-то знакомое. Прямо очень знакомое. Отдельные фразы я понимал, но в целом смысл сказанного ускользал. По крайней мере слово «синьян» я сходу определил как «невеста», хотя в упор не мог понять, почему мне вообще знаком этот язык. Раньше такой эрудированности в знании азиатских языков я не проявлял.

- Бу ши*! - сердито буркнул я на автомате, что бы это ни значило. Реплика сама собой всплыла в моей голове как достойный ответ оппоненту.

Отряхнувшись, я пошел прямиком к палатке. Странный парень плыл вдоль берега, но на землю не выходил, что-то сокрушенно лепеча вполголоса.

Я принялся кипятить воду на маленькой горелке, чтобы заварить себе местный аналог «Доширака». Блондинчик продолжал плавать без остановки, задумчиво наблюдая за мной.

- Чувак, ты там не устал круги наматывать? - вспылил я. - Утонешь же. Там сильное течение и опасные подводные скалы. Хотя кому я говорю… Ты ж по-русски ни «бэ», ни «мэ».

- Бу синку*, - отмахнулся пацан. В его волосах отчетливо блеснуло что-то радужно-металлическое, издали похожее на длиннющую заколку или гребень с какими-то стекляшками и белыми бусинками.

«Китаец, - устало подумал я. - Интересно, что он в Тае забыл, да еще в открытом море…» Я закинул лапшу в кипяток и принялся ждать, пока она разбухнет.

- Значит, в России живешь, - задумчиво произнёс блондин на чистейшем русском, прекратив свое бессмысленное плаванье и улёгшись на отмель. Из воды виднелась лишь верхняя половина его тела. - Ну или там, где, по крайней мере, говорят по-русски. А это большая территория. Жестоко, да… Я думал, что все-таки в Океании или США Мингжу спрятали… М-да… Откуда ты здесь?

- Из России, а что?

- Из России, - хмыкнул блондин. - Россия, Россия, а что я знаю про Россию… Черное море… Азовское море… Балтика… Нет, это явно не там. Рыбонька моя, поясни, откуда именно ты здесь очутилась?

- А давно ли я превратился для тебя в «рыбоньку»? - хмыкнул я, проверяя вилкой лапшу на мягкость.

- Ну а всё-таки? Откуда?

- Мурманск. Это русский север. Европейский север, если быть точнее.