Под сияньем северной Авроры (СИ)

Взглянув на Эмму, ее ребенок широко улыбнулся. Клыков у него больше не было. Вместо них зияли четыре дырки. Потрогав дырки пальцем, Эмиль хихикнул:

- Твелдая лакуска. Твелдая, но вкусная. Не залко. Новые выластут. Есе луцсе...

«Твердая ракушка и эти четыре дырки... Что-то знакомое... Где я могла это видеть?» - подумала Эмма.

- Ты просто неправильно ее открывал, Эмиль, - спокойно произнесла его сестра. - Надо было вдоль, а ты сверху принялся грызть.

- Ты права, - серьезно подтвердил Томас, изучая остатки раковинки.

- Есе поисем? - облизнул свой глаз по-змеиному раздвоенным языком Эмиль. - Я цую, там много таких...

Ребенок уверенно показал на гряду камней в море и стал заходить в море. Прямо в одежде.

Маттиас уронил фотоаппарат.

- Что за чертовщина?

Эйнар гортанно выкрикнул что-то на неизвестном Эмме языке, и люди вокруг послушно закрыли глаза и замерли.

- Эмиль, выйди из воды! - решительно потребовал Эйнар.

- Нет! - возразил сын. - Тут холосо. Еда... Вкусно... Мама, сестлицка, блатик, идите сюда.

Ещё одно облизывание глаза неимоверно длинным языком.

- Эмиль, я тебя накажу, если ты не выйдешь из воды прямо сейчас! - вытащил откуда-то из-за спины странный разноцветный посох муж Эммы. Еще секунду назад посоха не было.

- Эйнар, что происходит? - запаниковала Эмма.

- Вот знал же, - процедил Эйнар, - что что-то подобное случится. Вот сдалось вам это море? Сидели бы дома, мультики смотрели...

- Я не позволю бить сына! - рявкнула Эмма, подбегая к воде.

- Я и не собираюсь его бить, милая! Он же всего лишь ребенок, не понимающий, что творит! Стой, где стоишь! - предостерег Эйнар. - Не смей заходить в воду! Там холодно! Тебе нельзя! Ты беременна!

- Мозно, - насмешливо произнес Эмиль, подходя к матери и обнимая ее мокрыми ручонками - От судьбы не сбезысь. Блатик, сестлицка... Идите сюда. Нам пола домой. Папа зовет. Папа злится... Оцень злится...

- Вот именно, я ужасно злюсь! - подтвердил Эйнар. - Мы идем домой.

Эмиль захихикал и принялся снимать штаны. Ноги мальчонки были покрыты изумрудно-зелёной чешуей. Эмма нервно сглотнула. Это просто невозможно... Она же сорок минут назад его лично одевала: не было чешуи!

- Не ты. Мой настоясий папа. Он нас зовет. И он тут сколо будет. Томми, смотли: у меня длинный хвос-с-стик... Залезай в воду! И у тебя будет! И у сестлицки! И у мамоцки!

- Ты похож на змею, - подтвердил Томми и тоже принялся раздеваться. - Странно. Но... Мне нравится.

- И мне, - кивнула головой девочка.

- А ну все замерли! Живо! - стукнул посохом Эйнар. - Я что, с вами шутки шутить буду, змееногие? Брысь из воды! Мы идем домой!

- Злой, - цокнул Эмиль. - Не пускает нас домой...

- Именно домой мы и идем, Эмиль! - показал посохом в сторону небольшого домика Эйнар. - Как только ты прекратишь чудить!

- Я не Эмиль, а Сяолун, - зашипел ребенок. - С-с-с... Уяс-с-сни... И я плыву домой. Как только ты отпус-с-с-тис-с-с-с нас-с-с с мамоцкой... Пус-с-сти... Не зли папоцку... С-с-с...

- Да что ты? - ехидно произнес Эйнар, снова принимаясь стучать посохом. - Домой! Пока я еще Хозяин этой земли!

Дети вздохнули, обняли Эмму и с непонятной тоской взглянули на море. Такое красивое. Такое... манящее. Вкусно пахнущее...

Эмма принялась успокаивающе поглаживать чёрно-белые детские головки и совершенно случайно коснулась пальцем правой руки давнего укуса на своей левой руке. Явно эти маленькие дырочки оставлял кот, но Эмма совершенно не могла вспомнить, чтобы ее когда-то кто-то кусал.

В ту же секунду женщину перенесло в совершенно иное место.

* * * * *

Эмма видела пристань архипелага. На пирсе стояла она сама в незнакомом ей платье, окруженная тремя странными людьми с непонятными то ли жабрами, то ли плавниками, то ли еще какой непонятной полупрозрачно-кожистой зеленой ерундой около ушей. Два рослых блондинистых парня и девушка, до ужаса похожая на нее саму, только немного худее и с ярко-синими волосами.

Постепенно к троице зеленоплавниковых присоединялись другие подростки, в чьих чертах отчетливо угадывались черты Эйнара и самой Эммы.

Эйнар, значительно поседевший и пополневший, стоял на пирсе, прижимая к себе отчаянно рыдающего мальчика лет двух, сидящего в слинге, и тоже ревел. Истерично, надрывно.

- Ну-ну, не стоит плакать, милый, - ровно произнесла Эмма номер два. - Ты и так меня удерживал больше положенного. Зачуранный брак действует ровно год, и тебе это хорошо известно. Но ты же у нас сильный шаман и опытный, смог держать всех нас насильно в заморочном кругу целых 18 лет. Довольно жестоко... А знаешь, что ещё жестоко? Привязать меня к земле детьми. Свободную русалку привязать к земле, да... Этого я тебе никогда не прощу.

- Да я не привязывал, милая! - истерил Эйнар. - Вернее, сначала...