Под солнцем Подземелья (СИ)

— Я понял, — Алиас нахмурился. — Возможно, если мы поговорим с ней, то убедим отказаться от мести. В конце-концов, от этого зависит ее жизнь!

— Я НЕ ЗНАЮ… КАК ЕЕ… ПРИЗВАТЬ.

— Но знает Джарет! — Алиас нервно заходил между фигурами. — А его держит в плену Алан. Если он выпытает заклинание вызова и сумеет убить скоге… О боги, нужно было развеять в пыль эту проклятую книгу сразу после изгнания демона!

— Ты говоришь о книге моего… О книге графа фон Кролока? — спросил Герберт. — А какое это заклинание?

— Ты ее листал? — Алиас схватил вампира за плечи. — Впрочем, что толку. Оно было записано древними рунами фейри.

Герберт нахмурился, вспоминая.

— Вот такие? — он начертил носком сапога на земляном полу руну.

— Ты помнишь?! — Алиас возблагодарил всех богов, одаривших Герберта такой феноменальной памятью. Он достал из кармана сложенные листы бумаги и карандаш. — Пиши.

— Я не уверен, что помню правильно, — Герберт запаниковал. Тогда, в замке он тайком перерисовал руны, потому что они ему понравились. Узор так и просился в альбом в качестве рамки для пейзажа.

— РИСУЙ. Я ЗНАЮ… ЭТИ РУНЫ… И СМОГУ… ИСПРАВИТЬ… ОШИБКИ.

Ториус внимательно следил за карандашом.

— ХОРОШО… ВСЕГО ДВЕ… НЕТОЧНОСТИ, — король троллей забрал лист и нараспев начал читать. Когда он закончил, в пещере неожиданно посветлело. Среди каменных фигур появилась живая девушка.

— Король троллей? — скоге надменно вскинула темную бровь. — Что тебе нужно?

Алиас смотрел на ожившую легенду с удивлением, Герберт — с брезгливостью. Оборванная, грязная, скоге не выглядела опасной.

— МЫ ХОТИМ… ПОГОВОРИТЬ.

Башня для особых узников в замке повелителя Лесного края была небольшая. Десять на десять шагов. Джарет кружил по ней, пока не выучил все узоры лишайников на каменных стенах. Проклятье! Он имеет шанс остаться здесь до скончания вечности. Но прежде они явятся сюда — все трое — и припомнят ему каждый удар. Джарет сам не понимал, каким образом сумел причинить такую боль Селару и Ардену, а уж тем более — серьезно зацепить своего старшего брата. С тех пор, как закончились войны в Подземелье, король гоблинов не стремился копить силу. Жил в свое удовольствие, тратил не считая. Ответ мог быть только один: скоге подарила ему часть своей силы, причем так, что он даже не заметил. И едва ли из благодарности. Просто предугадала, что рано или поздно он схлестнется с эльфами. Джарет посмотрел вверх. Из-за магической иллюзии башня казалась бесконечно высокой. Оттуда что-то медленно планировало. Совиное перо. Хорошо, значит в Лабиринте уже знают, что произошло. Гоблины расскажут Алиасу. Хоть бы ему хватило сообразительности обратиться к гномам или к троллям. Джарет не слишком ладил с исконными жителями Подземелья, но и откровенными врагами они не были. Возможно, Ториус или Альбрехт захотят вмешаться. Джарет повертел в пальцах легкое перышко и воткнул его в волосы. Ему оставалось только ждать. А это занятие он ненавидел до глубины своей сложноустроенной души.

Алиас уже охрип. Он говорил больше часа, объясняя на примерах, как опасна Тьма, и как скоге ошибается, если верит, что пробудет королевой Подземелья хотя бы час. Мед диких пчел слушала его молча, только иногда ее удивительные глаза меняли цвет. Когда Алиас выдохся, она усмехнулась.

— Пусть так. Но я отомщу за свой народ.

— КОМУ? — спросил Ториус, до сих пор молчавший. — ТЬМА… ПОГУБИТ… ВСЕХ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ. НЕ ТОЛЬКО… ЭЛЬФОВ.

— Никто из вас не помог нам! Никто не пожалел! — скоге обвиняюще ткнула в тролля пальцем. — Почему я должна вас жалеть?

— Да ты себя-то пожалей! — не выдержал Герберт. Лекция Алиаса произвела на него впечатление до дрожи в коленях. — Неужели ты не хочешь жить?

— А что хорошего есть в жизни?!

Герберт удивился.

— Если я начну перечислять, это займет пару часов. Неужели ты ничего не любишь?

Скоге угрюмо посмотрела на него.

— Всё это время я спала. Иногда как будто просыпалась и видела что-то из здешней жизни. Но ничего такого, что бы мне понравилось.

— Жизнь нужно испытать, а не наблюдать со стороны, — Герберт воодушевился. — Хочешь, я докажу тебе, что жизнь — стоящая вещь?

— Вы хотите, чтобы я предала свой народ? — скоге гордо выпрямилась. — Этого не будет.

— Это они предали тебя, — тихо сказал Алиас. — Они лишили тебя выбора, свободы, принесли тебя в жертву. Опомнись, девочка. Поживи хотя бы день ради себя. А уж потом выбирай, когда будет, из чего выбирать.

Скоге пожевала губу, потом указала на Ториуса.

— Пусть сначала он уничтожит запись заклинания. И забудет его.

Тролль молча растер листы бумаги в мелкую пыль. Алиас вздохнул, это было его завещание. Придется теперь еще раз переписывать. Конечно, если они переубедят скоге. А иначе о завещании можно будет не беспокоиться.

— Я УЖЕ… ЗАБЫЛ.

Алиас знал, что это не пустые слова. Тролли ничего не забывали, но когда память начинала их тяготить, умели стирать из нее ненужное.

— И ты тоже! — скоге повернулась к Герберту. — Ах, да, ты не умеешь. Тогда это сделаю я.

Герберт испуганно отступил за Алиаса.

— Это не опасно, — некромант вытолкнул его вперед. — При ее-то силе ты даже не заметишь, что она сделает.