Под созвездием Большого пса (СИ)

Блек всегда останется Блеком, даже если окончит Гриффиндор вместо положенных им по статусу Слизерина или на худой конец Когтеврана, шкатулка с гербом, вино, стоимостью как её зарплата за два месяца, сургучовая печать… Буквально во всём, что бы он ни сделал, сквозит привычка не считать деньги, жить в достатке и даже роскоши, видимо это не вытравливается ни годами в Азкабане, ни всеми неприятностями, которые выпали на его долю. Гермиона усмехнулась и сложила оба письма обратно в шкатулку. Они были опасны и хранить их вот так просто было никак нельзя, но и спрятать под подушку - это тоже не вариант. Она осмотрелась и подумала, но всё, что приходило в голову, было настолько типичным, что она сама все эти варианты тут же и отметала, в шкаф с книгами - по меньшей мере глупо, книги это первое, что проверяют, под кровать - нелепо до смешного, это даже не глупость, это что-то за её пределами. И вообще, если уж делать тайник, то явно не в спальне. Пройдясь по квартире, она решила, что единственным более или менее адекватным местом является ванна, действительно, кто будет рыться в шкафчике с шампунем и зубной пастой? А сделать у него двойную стенку для неё вообще не проблема.

Спустя полчаса шкатулка с гербом рода Блек на крышке была убрана настолько надёжно, насколько она в данный момент могла себе позволить, а вместе с ней и два столь дорогих её сердцу письма.

========== Ветер перемен ==========

В госпитале святого Мунго сегодня творилось что-то крайне подозрительное: колдомедики бегали как вспугнутые сайгаки, постоянно раздавались крики и стоны раненых, тут же метались обеспокоенные родственники. Всё вместе создавало прекрасную инсталляцию к хаосу, ну или пришествие четырёх всадников апокалипсиса, если припомнить библейские притчи, которыми потчевала маленькую Гермиону её бабушка, ярая католичка, не признававшая англиканской церкви и истово веровавшая. Почему-то из всех философских и полуфилосовских историй, Гермиона больше всего запомнила именно ветхозаветные рассказы о четырёх всадниках. Помниться, она потом долго плакала, стоило ей завидеть лошадь с всадником, даже если этот всадник был участником какого-нибудь театрализованного шествия, а её родители строго настрого запретили бабушке потчевать ребёнка “религиозными страшилками”. Сейчас, наблюдая воочию последствия массовой стычки магов, она почему-то вспомнила именно эти рассказы.

Ночью, невдалеке от городка Лестера, что в графстве Лестершир, случилась крупнейшая стычка со времён битвы за Хогвартс, там, в пригороде Лестера, где с незапамятных времён бок о бок друг с другом проживали маглы и волшебники, были замечены повстанцы. Разбираться, в чьём именно доме они могли остановиться никто не стал, и подтянувшиеся сюда пожиратели просто начали проходиться по всем подряд домам. Кто-то пытался защищаться, кто-то прятался в соседнем лесу или старался затеряться среди маглов на улицах близлежащего городка, но и без того по меньшей мере три десятка пострадавших среди только волшебников, и поговаривали, что ещё столько же среди маглов. Сейчас сюда свозили не только магов, но и простецов, случайно попавших под горячую руку “пожирателей смерти”, на каждого из них было наложено заклинание, и сейчас они все находились в состоянии, подобном обычному сну, кому из них посчастливится выжить, не вспомнят ровным счётом ничего из того, что с ними произошло, ну а разрушения в пригороде Лестера маглы спишут на что-нибудь понятное и вполне естественное - взрыв газа или что-нибудь подобное. Даже движение тектонических плит не удивит их так, как присутствие рядом с ними магии. Привыкшие жить в таком понятном и обыденном мире, они готовы были искать самые невероятные объяснения, отрицая самые логичные и явные только лишь потому, что никто не учил их верить в магию.

Гермиона металась между сразу несколькими пациентами, среди которых был пятилетний мальчишка с ожогами почти половины туловища, молодой маг, не успевший увернуться от сектумсемпру, к его счастью, ноги-руки-голова были на месте, но кровопотеря была огромной, да и раны, нанесённые этим заклятьем, заживали безобразно плохо. Мальчишка плакал даже сквозь зачарованный сон, видимо боль была такова, что никакая магия была не в силах полностью подавить её.

- Мари, принеси ещё Бодрящего зелья, ему нужны силы, и Костероста захвати, тут голень сломана, я не смогу всё одними только заклинаниями поправить.

Мари, медсестра средних лет, довольно посредственная ведьма, хотя и из старинного рода, но зато ответственная и исполнительная, в ней можно было быть уверенной, что она не перепутает флакончики и не оставит открытым какое-нибудь сильнодействующее зелье, способное испариться. Минуту спустя она уже стояла в палате, рядом с Гермионой и отсчитывала по каплям Костерост и, наблюдая, как Гермиона водит волшебной палочкой, заживляя сантиметр за сантиметром раны, оставленные боевым заклятием, ещё в школьные годы придуманным профессором Снейпом.