Под созвездием Кассиопея

Однако хотелось иметь яхту не какую-то пластиковую, а настоящую, с медовым запахом живицы. Случалось, проводил над чертежами целые ночи напролёт. И однажды почувствовал рядом чье-то присутствие. Как говорится, почувствовал кожей, потому как футболка прилипла к спине. Поднял глаза… и увидел напротив себя незнакомого парня. Светлые волосы. Улыбчивые серые глаза. Родинка на левом виске. Какое-то время молча, в упор, спокойно разглядывали друг друга. После чего парень тихо произнес: « Яхта, о которой ты мечтаешь, уже построена и стоит на берегу. Найди её. Она будет твоей». И только Виктор хотел что-то спросить, как из комнаты протиснулся в прихожую кот Барсик. Увидев незнакомца, вытаращил глаза, испуганно зафырчал и, подняв хвост трубой, сдуру взобрался на дверную штору. Виктор с трудом отцепил его. Кот ошалел настолько, что цапнул Виктора за палец. Да так, что кровь пошла. Пока воевал с котом, незнакомец куда-то исчез. Виктор выскочил во двор. Первым побуждением было – догнать парня и расспросить о яхте поподробнее. Но тот словно испарился. На часах стрелки показывали три ночи. Виктора взяла досада на Барсика. Что взбесился? И вдруг мелькнула подозрительная мысль: а как парень-то вошел? Звонка не слышал, двери никому не открывал… Стал лихорадочно вспоминать. Точно не открывал. И даже в пот бросило. Но ведь парень-то был! А, может, приснилось? Ну, конечно…. На кого ж тогда Барсик фырчал? Посмотрел на укушенный палец, из которого все ещё сочилась кровь. Вот диво! И стало как-то жутковато. Помазал палец йодом и, собрав со стола чертежи, завалился под бок к жене спать. Забыл бы об этом случае, если бы парень не стал являться во сне. Вот так, как сегодня…

Опять беспокойно заворочался и даже захныкал в кроватке сын. Вернулся в комнату, закрыл балконную дверь, но занавески задергивать не стал. Тихонько, на цыпочках, подошел к малышу. Жарко ему, что ли? Немного спустил одеяло. Сын стал шарить рукой по подушке – искал свою любимую пустышку. Нашел, машинально засунул в рот и зачмокал губами. Как его отучить от соски? И горчицей мазали, и вонючим рыбьим жиром. Ничто не помогло. Вытрет об штаны – и снова сосёт. Умный парень растет. От горшка два вершка, а уж всё понимает. Взгляд до того осмысленный, что иногда кажется, сын только притворяется, будто не умеет говорить. Играя в кубики, повторяет за взрослыми такие словечки, что от удивления глаза на лоб лезут. Вспомнился недавний случай. Сынишка возился на ковре с грузовой машинкой. Виктор дал знак жене и, приложив палец к губам, негромко произнес: «Краспица». Санька, продолжая возиться с игрушкой, отчётливо повторил: «Краспица». И даже «р» не пропало, как это иногда случалось в других словах. Тогда Виктор произнес: «Ванты». Сын, не обращая на них никакого внимания, опять повторил: «Ванты». Виктор осторожно поднялся с дивана, открыл журнал «Катера и яхты». Ткнув пальцем в якорь, как бы между прочим, спросил: «А это что?» «Якорь», – мельком взглянув на картинку, ответил Санька и беспечно продолжал рычать, имитируя рев двигателя буксующего грузовика, которого тащил вверх по горке сухого белья, вынутого мамой из стиральной машины. Виктор от изумления уже плохо контролировал свои действия. Отняв у сына игрушку, усадил его к себе на колени и стал листать перед его лицом журнал, взволнованно спрашивая: «А это что?! Ну, скажи! Не упрямься! Ведь знаешь!» Сын свёл плечики и захныкал, сползая с колен. Такое вероломство со стороны отца было ему явно не по нраву. На все вопросы: «Что это, Санька, скажи!» – сын с упрямой обидой мотал головой: «Не-а!» – и больше не произносил ни слова.      Теперь все чаще по вечерам Виктор старался наблюдать за Санькой. Но тот вёл себя, как всегда. Тарахтел, вытянув губы, разрисовывал фломастером игрушки, шлёпал рукой по зеркалу трельяжа, листал книжки с картинками животных, подражая их звукам: «Му-у-у! Хрю-хрю! Мэ-э-э!» При этом хитро поглядывал на отца, словно поддразнивал его. А у Виктора из головы не выходило: «Якорь!» Он не повторил, а сам назвал вещь своим именем! Его никто этому не учил!

Жена сначала смеялась над ним, а потом начала сердиться, мол, помешался на своих яхтах! Скоро крыша съедет!

– Да пойми ты, Света! Он ведь никогда не видел яхты! Не может он знать, что такое «якорь»!

– Ну что ты зациклился?! Подумаешь! Просто где-нибудь слышал это слово. Может, по телевизору показывали. Вот и засело в голове.