Под спудом тайны

Проводив без четверти восемь корнета и подканцеляриста, Хитрово-Квашнин выпил холодного рассолу, прошелся по флигелю и постучался в комнату, отведенную Иванову. Ответа не последовало, и он толкнул дверь. В нос шибанул сильный запах перегара. Старший заседатель, как есть в мундире и сапогах, лежал пластом на кровати и громко сопел носом.

– Панкрат Фомич, подымайтесь! – попробовал растолкать его штабс-ротмистр.

В ответ раздался всхрап, перешедший в невразумительное мычание.

– Хватит дрыхнуть, пора приниматься за дело! Беклемишев с Поповым уже перекусили в буфете и отправились к Матвеевским. Я с Вельяминовым и Соболевским еду к Потуловым, у Зацепина своя задача, вы могли бы нанести визит Сабо и Карицким… Вас зачем сюда вообще послали? Напиваться до полусмерти?

Иванов открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на том, кто так настойчиво не давал ему спать. Сделал он это лишь с грехом пополам.

– Не в силах я, Хитрово-Квашнин… Потом, как оклемаюсь.

Он оперся на локоть и, опустив руку к полу, достал из-под кровати большую бутыль. Сделав несколько глотков, вернул ее обратно и откинул голову на подушку. Тут же раздалось размеренное сопенье.

– Вот, черт! – наморщил нос Хитрово-Квашнин. – С утра успел водкой разжиться!.. И не добрым пенником или полугаром, а дешевой сивухой. Где он ее достал?

– Ну, теперь пойдет кваситься! – послышался знакомый голос.

Штабс-ротмистр оглянулся – в дверном проеме c ухмылкой на губах стоял Зацепин, рядом с ним – Соболевский. После вчерашнего застолья поручик был в полном порядке: одет в свой кавалерийский мундир, причесан и надушен. Секретарь нижнего земского суда облачился в сюртук черного цвета, коричневую жилетку и темно-серые панталоны.

– Панкрат Фомич, Панкрат Фомич! – качал он головой, поглядывая в сторону кровати. – И как же вам не надоест это непотребство?

– Утро доброе, – поприветствовал их владелец Харитоновки. – Ты прав, Ардалион Гаврилыч, не стоить ждать от этой колоды хоть какой-нибудь пользы… Твоя задача на сегодня: осуществить визиты во все местные дворянские усадьбы и опросить дворовых. Не все они, как показывает практика, стоят горой за хозяев. Наставлений давать не стану, сам все прекрасно знаешь. Да, у Аблова есть лакей Васька. Поинтересуйся у него, ловил ли вчера утром его барин рыбу на реке.

– Сделаем все, что полагается, Евстигней Харитоныч. Не извольте беспокоиться… Да, вчера вечером я прижал кое-каких вельяминовских слуг. Они показали, что господа вчера поутру поднялись в половине девятого… Но они могли мне и соврать. Ох, не верю я в невиновность нашего Ромаши…

Хитрово-Квашнин приблизил свое лицо к лицу поручика и втянул носом воздух.

– Никак, шампанского хлебнул, Ардалион Гаврилыч?

– А я думаю, чем это от него попахивает, – повернулся к Зацепину Соболевский. – Не перегаром, нет, слишком много он вчера не пил. Шампанским, оказывается!

Зацепин в ответ широко улыбнулся, обнажив крепкие зубы.

– Люблю это дело! С вечера озадачил камердинера припасти для меня бутылочку на леднике. О, хорошо винцо пошло по жилам! Молодец, камердинер!.. А вот и он сам!

К дверям комнаты приблизилась высокая сухощавая фигура в синей ливрее из тонкого сукна, коротких панталонах, белых чулках и черных башмаках с квадратными носами.

– Спасибо, Тихон, – поблагодарил старика Зацепин. – Шампанское – первый класс!

– Рад, что угодил вашему благородию, – с поклоном ответил тот. – Пожалуйте в столовую, судари. Барин уже там, вас дожидаются.

– Раненько Роман Иваныч изволил подняться, – заметил Хитрово-Квашнин. – Сдержал обещание.

– Дык я их и разбудил. Ты, говорит, Тихон, непременно подними меня пораньше. Надо, мол…

Слуга, пробормотав еще что-то, провел дворян к столовой и с поклоном удалился.

Одно из самых важных помещений в особняке было довольно просторным. Ни шпалер, ни какого-либо штофа в нем наблюдалось. Во избежание впитывания всяких запахов, стены были выкрашены в приятный голубоватый цвет, на них пестрели красочные рисунки кисти дворового умельца, наделенного художественным вкусом. Пол покрывал блестящий паркет, углы были заставлены кадками с экзотическими растениями и деревцами.

Вельяминов сидел во главе длинного стола «сороконожки» с белой салфеткой на груди. Он был в сюртуке светлых тонов, длинных узких панталонах и легких штиблетах.

– Господа, прошу к столу, – сказал он, сделав жест рукой. – Как почивали?.. А я, надо вам доложить, не выспался. Но это не беда, дело есть дело. Так ведь, Евстигней Харитоныч?

– Дело, прежде всего, – кивнул Хитрово-Квашнин, совершая крестное знамение и присаживаясь по правую руку от хозяина. Зацепин с Соболевским сели по левую.

– Но не для старшего заседателя. Слуги донесли, что он спозаранок рыскал по усадьбе в поисках спиртного.

– В запое человек, ничего нельзя поделать. Не отгулял еще своего.