Под стеклянным колпаком(Избранные сочинения. Т. I)

Мой отец нажил миллиарды. Я понимаю его. Это то же, что полководец, не думающий о числе убитых и раненых. Лишь бы победить. Отца убаюкала мысль — создать огромный капитал, сделаться обладателем груды золота. О жертвах, о разоренных им на бирже, о целой армии рабочих он не думал. Это — желание борьбы, риск, наслаждение победой. Но что делать мне? Наживать еще? К чему? Ведь и так я могу буквально купаться в золоте. В иные минуты, когда задумаюсь над жизнью людей, жестокой, несправедливой, не хочется жить. Люди — братья! Не братья, а заклятые враги. Быть может, я сделала бы лучше, раздав все имущество и начав новую, трудовую жизнь. Явился бы интерес, вкус к жизненной борьбе. Но кому раздать? И не послужит ли ко злу это проклятое золото? Вы мне не поверите, но я, одна из самых богатых женщин Америки, даже всего мира — я нередко размышляла о самоубийстве. Я хотела бежать, все бросить, жить под чужим именем…»

Вот что мы услышали от миллиардерши. Тут выступил я. Потом меня поддержал Уальд. Нам удалось, наконец, возбудить веру в новое дело: употребить миллиарды на основание этой колонии, а наши изобретения применить к действительному благу людей.

Почему мы избрали Южный полюс? Разве нельзя было найти другой страны с теплым климатом, с естественными условиями жизни? Укажите, однако, такое место на земном шаре, где бы мы могли быть независимы вполне, где бы рано или поздно не вошли «в сферу влияния» какой-нибудь державы? Таинственные необитаемые острова стали легендой. Если существуют неисследованные местности, то ведь это дело лишь времени. Не нынче-завтра, каждый кусок земли будет принадлежать кому-нибудь. И никакими китайскими стенами не оградишься от жизни людей, от их так называемой культуры и цивилизации.

Здесь мы сами создали землю и условия для существования людей. Это наша неотъемлемая собственность. Да и кто и зачем пойдет к нам? Только люди обездоленные, которые захотят здесь поселиться. Вот, как вы. Да, «Полярная империя» страна вполне независимая и мы — ее полные господа!

Правда, этот материк обладает неизмеримыми горными богатствами. Мы открыли жильное золото, копи драгоценных камней, но об этом никто не знает там.

Коваль слушал, не прерывая ни словом, и только тут встрепенулся.

— А вы не боитесь предательства? Доноса отсюда туда. За золотом и бриллиантами приплывут, прилетят, приползут по ледяным пустыням.

— Кому нужно нас предавать? Все довольны, видимо счастливы. Сношение с внешним миром мы поддерживаем посредством «Утопии», за экипаж которой я ручаюсь. Есть еще два грузовика к услугам, но хозяева их получают огромный фрахт и молчат, как немые. Никто не знает, куда исчезла Эвелина Шефферс и где находятся Бессонов и Уальд, который, как и я, имеет псевдоним для внешних сношений — Форстер.

Выходя из лаборатории, Коваль небрежно бросил вопрос:

— Что вы обо всем этом думаете?

— Бессонов — гений! — восторженно отозвался Воскобойников.

— Да, он гениальный автор волшебных сказок.

Глава IX Страна счастья

Наступил, наконец, последний день карантина.

За это время колонисты лучше ознакомились друг с другом, привыкли к необычайной одежде и другим условиям этой странной, так сказать, неземной жизни.

И в самом деле, это маленькое государство под стеклянным колпаком одинаково могло существовать и в горячих песках Сахары, и в нетающих льдах полюсов. Но почему именно на Земле? Разве не могла «Полярная империя» существовать на планете Марс, на Венере, даже на планетах дальнего круга, Нептуне, Урании, описывающих свои огромные орбиты в страшном холоде и получающих лишь ничтожную долю утешительных лучей солнца?

«Полярная империя» оторвана от всего мира. Она живет в себе и для себя. Это страна нестесненной свободы человека… правда, в стеклянной клетке…

Это страна, в которой почва, климат, сами условия жизни животных и растений созданы человеком, являются победой его разума над грубой материей и над необузданной стихией.

И сам человек здесь должен переродиться, осуществить золотую мечту равенства и братства, оправдать древнее предсказание о новой земле, о новых небесах, о новом солнце, о царстве добра, когда и «лев станет есть солому»…

Выйдя из карантинного здания, колонисты очутились на лесной полянке. Здесь росли эвкалипты, мирты и разные бальзамические растения.

Солнце трехмесячного полярного дня заливало все кругом ярким светом.

Воскобойников взглянул на «небо». На огромной высоте безоблачную лазурь покрывала паутина черных, крест-накрест пересекающихся нитей. Это была стеклянная, с железными переплетами, крыша гигантской «оранжереи для людей».

Пройдя лесок, колонисты очутились перед потоком, который, пенясь и грохоча, несся по дну глубокой трещины.

Висячий ажурный мостик был перекинут с берега на берег.

От поверхности потока то и дело подымались клубы пара, и колонисты почувствовали резкий запах сернистого газа.

— Горячий целебный источник! — ответил Иванов-Бессонов на недоумевающие взгляды.

— Он, вероятно, образовался от подземного пожара копей? — поинтересовался Коваль.