Под стягом Российской империи

Передовой отряд стал биваком у Казанлыка. Солдаты устанавливали палатки, драгуны и казаки стреножили лошадей, пустили на выпас, задымили походные кухни, сапожных дел умельцы подбивали подмётки, латали сапоги, солдаты штопали одежду. Иные, уставшие от боя и уморённые переходом, спали в тени деревьев, и только караульные несли дозорную службу...

А в крайнем, просторном доме, где разместился штаб отряда, генерал Гурко, разложив на столе карту, при свете восковой свечи вглядывался в карту Балкан. Она помечена знаками, ему одному понятными...

Вот Задунайская земля... Большая часть её уже освобождена от турецкого владычества. Но сколько ещё предстоит прошагать российскому солдату, сколько сражений впереди...

Сегодня явился к нему болгарин, бежавший из Плевны, рассказывал: Осман-Нури-паша город укрепляет и гарнизон у него до трёх десятков тысяч доходит. Проглядели Плевну, когда она сама просилась в руки, стояла, нараспашку ворота открыв... А кто повинен? Генерал Криденер и штаб армии. Вот и натолкнётся теперь Дунайская армия на серьёзное сопротивление Плевны.

Оторвавшись от карты, Иосиф Владимирович полез в карман мундира, достал письмо из Санкт-Петербурга, от Василия. Оно было ещё прошлого месяца и читаное им не один раз. Но каждый раз Гурко будто разговаривал с сыном, видел его...

Иосиф Владимирович кашлянул. Убедившись, что начальник штаба не спит, заговорил:

— На наш запрос о пополнении отряда штаб армии молчит. Думаю, они отказались от наступления на Адрианополь.

Нагловский ответил:

— Согласен с вами, Иосиф Владимирович. Как бы это не было связано с прибытием таборов Сулеймана.

— Весьма возможно... Но это, Дмитрий Степанович, одна сторона медали, беспокойство у меня вызывают и Шипка, и Плевна. Насторожил особенно сегодняшний разговор с болгарином. Наш штаб армии проворонил, Осман-Нури вошёл в Плевну. А раз он город укрепляет, значит, у него далеко идущие цели.

— Я тоже думал о том.

— И Шипка заставляет решать задачи. Мы её с вами, Дмитрий Степанович, взяли, а главнокомандующий со штабом наши успехи не закрепили, и как бы турки этим не воспользовались... А Плевна нам может стать поперёк горла. Я уже о том телеграфировал великому князю... Обстановка складывается серьёзная... Нагловский подсел к столу, надел очки:

— Что предлагаете, Иосиф Владимирович?

— Пожалуй, Дмитрий Степанович, получи мы подкрепления, ударом Передового отряда по направлению на Адрианополь могли бы оттянуть на себя часть таборов Сулеймана, всё бы меньше их концентрировалось в районе Шипки.

— Передовой отряд требует отдыха и пополнения, Иосиф Владимирович, а в нашем положении мы разве что опрокинем таборы Сулеймана-паши, но продолжать наступление, значит, заведомо обречь операцию на поражение.

— Мы, Дмитрий Степанович, это понимаем, но прислушается ли к нам штаб армии...

Спит Казанлык, спят утомлённые солдаты, но бодрствуют караулы и дозоры. Не спится и генералу Гурко. Расстались с начальником штаба, лёг, а сон не идёт. Ворочается, не покидают голову мысли. Отстучал телеграф его, Гурко, соображения к главнокомандующему, но ответа нет. Ему бы пополнить Передовой отряд и из того исходить в дальнейших действиях... Планы, планы... Их он строил, когда на перевал вёл отряд, проигрывал се штабом, а в Забалканье оказались в неведении... Нет согласованности с главным штабом. Он понимает: в таком положении марш на Адрианополь, блеф. Но что он мог бы предложить? У него уже есть своя точка зрения на дальнейшие операции. Если прибудет пополнение, он оставит в Казанлыке часть болгарского ополчения и сделает с Передовым отрядом отвлекающий манёвр, оттянет на себя таборы Сулеймана-паши, а тем временем главные, силы Дунайской армии, перевалив через Шипку, вступят в Забалканье. Тогда он, Гурко, сыграет роль авангарда.

Прежде чем предложить такой план на эту стратегическую операцию, Иосиф Владимирович посоветуется с командирами своего отряда, обсудит предстоящий маршрут, возможные узлы сопротивления, силы противника. Наступление на Адрианополь должно разворачиваться стремительно, предварив высадку всех войск Сулеймана, не дав им сосредоточиться. Закрепить успех Передового отряда немедленно должны главные силы армии...

Гурко садится, трёт виски. Знает, Нагловский тоже не спит. Садится, говорит:

— Завтра, Дмитрий Степанович, я выскажу вам свои мысли.

Вышел во двор. Солдатский бивак ещё спал, но драгуны уже повели на водопой коней, кашевары растапливали кухни, задымили трубы походных печей.

Гурко прошёлся по лагерю. Следом за генералом шагал адъютант штаба. Иосиф Владимирович обернулся:

— В восемь часов вызовите всех командиров частей.

Начинался рассвет, посветлело небо и погасли звёзды. Солнце ещё не взошло, но его недалёкий рассвет чувствовался и по росистой траве, и по свежему запаху леса. Рассвет коснулся близких гор, пробежал от вершин до подножий.

Заиграл трубач и лагерь ожил.....