Под стягом Российской империи

Перед ним в полной готовности стояла турецкая армия: на высоте Янык-Баир фронтом на север развернулись главные силы Осман-паши.— девять таборов с пятью батареями; на этой же высоте фронтом на восток, к Гривице, — три табора с батареей; восточнее Опанцы, на высоте — батарея и два табора; один табор при трёх орудиях для прикрытия Ловчанского направления занял позицию южнее Плевны; восточнее Плевны Осман-Нури-паша сосредоточил резерв.

Шильдер-Шульднер решил атаковать высоты и взять Плевну.

Наблюдательный пункт Осман-паши на Янык-Баире. Со вчерашнего дня тот не покидает его. По ночным шумам, улавливаемым во тьме, Осман-паша догадался: русские готовятся наступать.

Предчувствие скорого боя поднимало настроение. Он знал: перед ним неприятель, располагающий силой, вполовину меньшей, чем у него. А врага, дерзнувшего атаковать пусть недостаточно, но всё-таки подготовленные к бою укрепления на высотах, Осман-паша уважал.

В своей победе Осман-паша нисколько не сомневался. Только бы генерал Шильдер-Шульднер не стал дожидаться подхода главных сил Западного отряда. И хотя Осман-паша ещё не совсем освоился на высотах — укрепления нуждаются в ремонте, надо строить новые — он не только остановит наступление Шильдер-Шульднера на Плевну, но и наголову разгромит его отряд.

И Осман-паша просит Аллаха, чтобы этот русский генерал не раздумал атаковать плевненские укрепления. Но нет, кажется Аллах милостив к Осману, если судить по движению в стане русских» Шильдер-Шульднер готовится к атаке...

Начало светать. В Плевне муэдзин с высокого минарета заунывным голосом звал правоверных на утренний намаз. Осман-паша опустился на коврик, приложил ладони к груди, сотворил молитву.

— Ли илаху илла-иллаху! (Нет Бога кроме Аллаха! (тур.)).

Поднялся, воздел руки.

— Аллах всемогущ,— сказал он и велел обстрелять из орудий позиции русских.

Не успели батареи открыть огонь, как загрохотали пушки противника. Осман-паша на время удалился в укрытие. Ему принесли чашку чёрного кофе. Крепкий, с плотной пеной, он сохранял густой аромат.

Кофе взбодрил Осман-пашу.

«Батареи гяуров замолчали», — заметил он и вернулся на наблюдательный пункт.

Ему доложили: русские повела наступление на центр и правый фланг силами пехотной бригады. На левом крыле, вдоль шоссе Плевна — Рушук замечено движение Костромского пехотного полка. Его прикрывает полк донских казаков.

Чуть позже новые сведения: казачья бригада прорывается в тыл с юга.

Но Осман-паша спокоен. Разве есть у Шильдер-Шульднера резервы, которые он бросит в последнюю минуту в бой? Каким бы ни был сильным натиск русских, они выдохнутся.

Приложив к глазу зрительную трубу, Осман-паша видит, как батальоны архангелогородцев и вологодцев густыми колонами, поротно, под сильным ружейным огнём переходят овраг, поднимаются на высоту.

Осман-паша даже лица солдат успевает разглядеть.

На русский батальон накатился табор, ударили в штыковую. Русские стрелки рвутся к батареям на Янык-Баире.

— Мой господин, — просит слуга, — удалитесь в безопасное место.

Но Осман-паша невозмутим. Его не взволновало известие, что русские на левом фланге достигли Плевны. Он зло усмехается: «Кем пополнит русский генерал свои потери? Кого он введёт в бой?»

Осман-паша отдаёт должное храбрости русских солдат. Он даже говорит сам себе:

— Хорошо бьются урусы, не прячутся от смерти.

И он посылает против вологодцев и архангелогородцев один из лучших полков янычар, обстрелянных в Сербии.

Теперь Осман-паша наблюдает с любопытством схватку. Они сошлись в рукопашную и никто никому не уступает. Высота покрылась убитыми и ранеными.

Бой не стихает. Уже солнце на полдень встало, прискакал офицер, соскочил с коня:

— Великий визирь, левый фланг дрогнул. Русские ворвались в наши траншеи.

— О, шайтан!

Вскочил в седло, пригнулся к гриве. Издали увидел, как бегут османы.

— Стой!

Рубил саблей своих, давил конём, пока аскеры не остановились. Погнал назад, как стадо баранов, туда, где кипел бой. Не слезая с коня, ждал, когда аскеры пойдут в атаку. Потом подозвал адъютанта:

— Приведите им в помощь табор из резерва. Сражение за Плевну начало затихать.

— Хвала Аллаху, у урусов нет солдат, чтобы продолжать атаки. — Осман-паша повернулся к штабным офицерам: — Но и мы не можем преследовать отходящего противника. Наши аскеры выдохлись, урусы пощипали их изрядно. Урусы дрались храбро и достойны уважения. Прикажите зарыть мёртвых.

Потом долго смотрел в подзорную трубу, как уходят от Плевны русские полки. Наконец, оторвавшись, сказал:

— Они ещё вернутся, но теперь уже с большими силами. Надо крепить высоты.

Под Плевной гремели пушки и в пороховом дыму сходились в штыковую батальоны, а в Казанлыке мирно грело солнце и усталые от штурма Шипки блаженствовали солдаты. Весело горели печи полковых кухонь и топились бани.

Генерал Гурко в ожидании ответа перегруппировывал отряд. Собирал данные, высылал разведки по местам предполагаемого наступления, устраивал военную демонстрацию.

Пришло в Казанлык болгарское ополчение. Шли с песней: