Под страхом жизни. Сборник рассказов

– Ты никто, и звать тебя никак! – вновь взял слово первый и подкрепил его ударом в грудь. Воздух куда-то делся, я сделал шаг назад. Зрители просыпались окончательно. Зайцевых было больше количественно, и суммарной массой тоже, но качество не всегда измеряется в этих величинах. Я почти без замаха, но по хорошей дуге засадил ему правой в ухо. Чванк! Мясистый отросток на его голове принял мой удар благосклонно. Второй оторопел, и я замахнулся на него. Тот отступил – реальность менялась на его глазах, руша стереотипы. Это долго не продлится, очухается первый и второй придет в себя, так что действовать надо было быстро.

Но не сложилось. В палату влетел Миша и раскидал Зайцевых к разным стенам. Простые тычки ощущались ими, наверное, как удары дизель-молота для забивания свай. Кто-то включил свет.

– Чо за хуйня? – спросил волосатый старшина. – Тут заняться нечем больше вам? Драться ночью захотелось?

Я стоял и улыбался. Грустно, наверное, когда никто, да еще и зовут которого никак, берет и лопает вам барабанную перепонку. Один Зайцев присел у стены, как артиллерист у орудия, или радист в окопе, обняв ухо в недоумении. Звенело у него там или была полная тишина, было неважно. Второй по пути к противоположной стене наткнулся на стол и потирал теперь содранный бок.

– Миш, – обратился к нему я, – это называется – ночное воспитание дебилов. Можешь ограничить им передвижение на ночь? А то поубиваю их к хуям…

Главное в тот момент, когда даешь невыполнимые обещания, делать это спокойно и уверенно. Спросите у того же Порошенко, если не верите. Зайцевы, превозмогая боль, душевную и физическую, сверлили меня злобными глазками из-под пышных ресниц. Но между нами стояла машина-опиздюлитель «Махудин» в комплектации «Волосы edition» с пакетом для тупых голов, и это гарантировало перенос дебатов. У меня был козырь в виде утренней выписки, у них – многие дни сожаления, что не пришли тогда же под утро и не отхуячили меня.

– Не болей, – сказала Настя утром. Я стоял в шинели и шапке, ждал дневального, который меня заберет. Часто происходят вещи, которых бы нам не хотелось. Иногда два человека делают такое, чего им не хочется обоим. Но даже в мелочах они закаляют характер.

***

Хорошо, что я не дебил. Это правда прекрасно. Несмотря на почти половину пропущенных занятий, я без проблем сдал сессию. Оставался последний экзамен, и привет дом. Две недели, из которых шесть дней предстояло провести в поезде.

Я увижу Марину.

– А знаешь, как я классно трахаюсь теперь? – скажу я ей. – Хочешь пробник?

Ну, или что-то в этом роде.

Я многократно вспоминал наше прощание. Да, это было сложно – состояние «в говно» не способствует улучшению памяти, но тот поцелуй стоит особняком. Это, как выиграть джек-пот, не покупая лотерейного билета.

Но в дело опять вмешался фатум. Несколько дней назад в карауле меня продуло, пока я бдел на посту, спя на бронежилете. Воспалился лимфоузел. Из бравого и бодрого курсанта я превратился в такого же, но с недекларированной возможностью обморока, что и продемонстрировал на одном из построений. Я, конечно, нахуй не хотел ни в какие санчасти, ибо три дня до отпуска. Дома и стены лечат, говорил я всем, хотя шишка под основанием нижней челюсти достигла размеров кулака. И вот, после крайнего экзамена, на котором, к слову я нихуя кроме темноты уже не видел, и слабо ориентировался в пространстве, но все же сдал на хорошо, Андрюха, он же совесть взвода, он же шило в жопе взвода, под руки потащил меня к врачу. Тот, капитан медицинской службы, умел ставить клизмы и лечил любые болезни двумя мазками зеленки, Дали недоделанный.

– Я не могу так сразу поставить диагноз, – хмыкал он, – тут нужны анализы, обследования…

– И нормальный врач, – закончил негромко Андрюха.

– Так что пиздуй в госпиталь, – представил свою версию окончания мысли глуховатый медик.

В этот раз радости нихуя не было, ибо отпуск – это отпуск, а хуй в жопе – это задорно только если жопа не твоя.

– Тебе, сынок, светит небольшой пиздец, – это уже отоларинголог в госпитале, – неужели не ощущается?

То ли я внушаемый, то ли звезды так легли, но по спине именно в этот момент действительно прошелся холодок пиздеца.

– Да-да, – говорю, – что-то ощущается такое. Дайте мне таблеток от пиздеца, я в отпуске буду их принимать.

– Какой тебе отпуск?! – даже воскликнул он, – ты, блядь, сдохнуть можешь по дороге. Интересная перспектива?

– Нет, если честно, – мотнул головой я.

– Гланды надо удалять срочно, – уже не глядя на меня, он что-то писал в карте, – и хуй заодно.

Вот за это мне и не нравится юмор медицинских работников – вроде и смешно, но только им. В медицинскую книжку записали мудренее, но научней – лимфаденит.

От досады и бессилия опустились руки. Автор сценария моей жизни показался мне в тот момент злым гением, а его творение было похлеще «Ежика в тумане». Я столько всего хотел рассказать Марине, а еще больше – показать.

– Извини, братан, – Андрюха пожал плечами, – я пойду. Надо сумку собирать.

Хуле сказать – друг.