Под струной

После того как в результате эксперимента, проведенного экипажами четырёх кораблей – России, Соединённых Штатов Америки, Индии и Китая: они рискнули объединить все ходовые генераторы «трещин» в синхронный комплекс и воздействовать на струну «Бича», – этот странный длинномер, порождённый Большим взрывом при рождении Вселенной, нанизавший на себя тысячи космических тел, в том числе искусственного происхождения, отвернул в сторону и теперь должен был миновать Землю. Но проблема исследования «Бича» осталась нерешённой. Индия и Китай лишились своих кораблей, а экспедиции русских и американцев к нему не могли обследовать всю спицу «Бича». Поэтому корейское военное руководство решило не отменять миссию «Ынхи», хотя и не стало раскрывать свои планы перед соседями, коллегами и партнёрами по бизнесу. Полёт «Млечного Пути» должен был состояться в условиях строжайшей секретности.

Экипаж корабля состоял из пятнадцати человек, включая капитана Пака Сонсэннима, тридцатипятилетнего полковника космических сил Кореи. Уроженец Пхенчхана, он пошёл по стопам отца – генерала и, окончив по очереди военное лётное училище, институт космоплавания и Академию космического оперирования, более десяти лет прослужив на военных кораблях, получил звание полковника.

До формирования экипажа «Ынхи» он командовал фрегатом космических сил Кореи «Ганган»[2], показав себя с самой лучшей стороны. Отец рекомендовал его комиссии по кадрам Военно-космических сил, и его рекомендация вместе с блестящим послужным списком сыграли свою роль. Сонсэнним стал капитаном новейшего космолёта.

Поскольку «Ынха» создавался секретно, его экипаж жил на территории полигона вместе с обслуживающим полигон персоналом.

Городок состоял из пяти офицерских общежитий и пятнадцати казарм для рядового состава, а также предприятий быта и центров развлечения для офицеров и рядового состава. Особых удобств жилые модули для техников и операторов полигона, равно как и для космолётчиков, не имели, но корейцы с раннего детства привыкали к своему казарменному бытию и не роптали. Получить работу на полигоне мог далеко не каждый специалист, а уж о космопилотах и говорить не приходилось. Они готовы были не пить, не есть и не спать, лишь бы попасть на борт космического корабля или станции.

Пак Сонсэнним не был женат, хотя имел двух подруг из бригады обслуживания полигона. С ними он частенько расслаблялся, когда позволяла ситуация, и доверял обеим без каких-либо сомнений. Он бы невысок ростом, но хорошо сложен, симпатичен, без особой раскосости: мать Пака была индонезийкой, – и девушки были в восторге от его неутомимости.

Двадцать третьего января рабочий день на космодроме закончился для него рано, и Пак, размышляя над полученным заданием: утром следующего дня «Ынха» должен был впервые подняться в воздух, поманеврировать над Землёй и отправиться на ходовые испытания, – решил расслабиться перед полётом на полную катушку. Ему уже намекнули, что ходовые испытания – лишь официальная версия, на самом деле крейсер должен был направиться к «Бичу Божьему» и забрать на борт «всё, что удастся отыскать».

Бытовой блок полковника располагался на первом этаже невысокого – в четыре этажа – здания общежития. Блок был разделён на три небольшие комнатки, выполнявшие каждая свою функцию: в спальне стояла складывающаяся кровать со стенным шкафом и проектором объёмного телевизора, в гостиной стояли диван и два креслица (её стены превращались в видеокартины), кухонный модуль предназначался для приготовления пищи, в нём с трудом могли уместиться всего три человека. Ни ванны, ни душа (помывочный блок для всего общежития располагался на этом же этаже). Ничего лишнего, чистая практичность и спартанское убранство. Но Паку нравилась его квартирка. Лучшей в своей военной жизни он не имел.

Подружки – Иппун и Нансун – обрадовались, когда он позвонил им и объявил о своём решении «отдохнуть». Обе работали в системе медицинского обслуживания полигона, одна психологом – Иппун, другая медсестрой – Нансун, и обе уже закончили свой трудовой день.

– Я буду через полчаса, – пообещала Иппун, толстушка и смуглянка.

– Хорошо, – лаконично согласился Пак.

Ждать, однако, пришлось почти час.

За это время Пак заказал в местном пищеблоке горячие овощи, жареный рис с подливой из лун-томатов и белый китайский чай и успел получить заказ.

Иппун заявилась не одна, с ней был мужчина средних лет, явно не кореец, судя по горбоносому смуглому лицу и бородке.

– Чорджи, – представила она гостя, – мой помощник, специалист по снижению утомления.

Пак нахмурился. Ему вовсе не хотелось проводить время в компании с незнакомым человеком.

Иппун заметила его сдвинутые брови, засмеялась, затормошила, втолкнула в комнату.

– Он не надолго, и у него есть вино.

– Мне нельзя, – начал было сопротивляться Пак, – завтра я улетаю…

– Не волнуйся, мы тебя не споим, только расслабишься немножко. Чорджи хороший парень, весёлый, с ним интересно.

Пак сдался.

– Ладно, проходите, посидим полчасика.

Гости расположились в гостиной.

Иппун начала умело расставлять на столе принесённую еду.