Под стук колес. Дорожные истории

Он обошел избу вокруг, подергал запертую изнутри дверь, и скомандовал:

– Давайте-ка назад, к коновязи!

И обернувшись к стучавшему в запертую дверь избы руками и ногами Перепелкину, добавил:

– Прекратить! Не видишь, что ли – нет здесь никого! Прислушайся!

Действительно, с самого начала было ясно, что деревня – мертва, потому что не слышно было ни кудахтанья кур, ни блеяния овец, ни мычания коров… Да и лая собак не было, а уж без собак ни одна деревня обойтись не могла. Особенно – лесная.

Идя к площади сквозь наступившие сумерки, Русин твердо решил до утра – подождать, а если случится еще что-то непонятное – вскрыть пакет.

Конечно, все случившееся с ними было странным, но отнести это к особым непредвиденным обстоятельствам Алексей поостерегся. Вскрывать секретный пакет следовало, по его мнению, когда обстоятельства станут по-настоящему особыми. А если точнее – по мнению Алексея, о п а с н ы м и.

А пока – что?.. Ну, мост провалился – бывает! Внизу что-то лежит под мостом – да мало ли что! Война идет, здесь, правда, боев не было, но ведь аэропланы вполне могли пролетать – может, один какой и рухнул с высоты.

Деревья повалены? Необычно, конечно, и неожиданно все это, но ведь не особо странно… Опасности для них все это не представляет.

Алексей понимал, что занимается самоуспокоением. Почему ему ни в коем случае не рекомендовалось менять маршрут, причем предостерегали его именно от движения в направлении на север?

Словно бы знал поручик-разведчик, что в этом районе что-то неладно…

Как бы то ни было, Алексей твердо решил подождать до утра. А чтобы обезопасить себя и солдат досконально, решил разместиться на ночь в одной из пустых изб.

Все равно следовало осмотреть их изнутри. Алексей, впрочем, не ожидал найти внутри мертвецов – он достаточно повоевал, чтобы знать, как пахнут трупы животных и людей.

Даже через месяц после смерти.

Нет-нет, он был уверен, что избы внутри – именно пусты. Так и оказалось после того, как они взломали дверь одной из изб, стоящей рядом с трактиром. Сам трактир был пуст, в этом они убедились сразу же по приезде в деревню, но размешаться в нем Алексей поостерегся – внутри могло найтись спиртное, а русский человек слаб перед искусом испить крепкого. Да еще и на дармовщину.

Кроме того, помещение трактира было слишком большим. И не было конюшни – только коновязь у входа.

Так что разместились в совершенно пустой, как и предполагал Алексей, избе. Перед этим напоили лошадей, набрав воды из колодца, который был рядом с домом, потом солдаты завели всех четырех лошадей в сарай – здесь оказалось сено, поэтому уставшим животным, предварительно крепко их привязав, положили каждой щедрые охапки свежескошенной пряно пахнувшей травы, а сами после этого зашли в избу.

Впечатление изба изнутри производила странное.

Все здесь было на месте: на полатях – матрацы и лоскутные одеяла, на стенах на крюках висела одежда…

А из зева огромной печи пахло жжеными дровами – словно бы топили ее на днях…

– А ну, ребята! – приказал Алексей, и дружно, все трое, выскочили на воздух и пошли к соседней избе. Взломали дверь топором, вошли – и увидели внутри то же самое – все на месте, только людей вот – нет. В этой избе на столе стояла посуда, словно бы вот только что сидели за столом люди – и словно бы испарились.

И еще одну избу осмотрели – все то же самое. Обувка, посуда – да все говорило за то, что из деревени исчезло лишь все живое – люди, животные, домашняя птица…

Причем люди запирались от чего-то внутри изб. Только это никому так и не помогло.

Настораживала и даже теперь уже пугала абсолютная тишина. Лишь хрумкали сеном лошади в сарае да иногда они же позвякивали упряжью.

Между тем наступила темнота, выбирать не приходилось – нужно ночевать здесь! Единогласно решили ночевать снаружи, на воле – как-то неприятно было внутри изб…

Быстро развели костер – поленница была тут же, у забора, вынесли из избы чугун и в нем на углях заварили кашу.

Пока Перепелкин колдовал у костра, Данила Сырцов сноровисто притащил из избы три матраца, одеяла, а из сарая – сено.

Так что постели получились мягкими.

Поели, попили чая, покурили… Говорить что-то не хотелось – тревогу навевало мертвое село…

– Вашбродь, может, пулемет расчехлить? – спросил Алексея Сырцов. – Чего-то тут не того…

– А пулемет чем поможет? – резонно ответил ему Алексей. – Ну, сам посуди – пулемет, он против живых сделан, а вы, Сырцов, в кого стрелять собираетесь?

– И то правда… – солдат почесал затылок. – Но как-то поспокойней будет, с пулеметом-то.

– Ну, тогда расчехли! – велел ему Алексей.

Легли спать, оставив в карауле Перепелкина, однако не успели заснуть, как услышали ч т о – т о.

Со стороны выхода из ущелья, оттуда, где позади них оставались лежавшие вповалку деревья, доносился словно бы шорох.

Все трое моментально оказались на ногах, чутко прислушиваясь. Потом Алексей выразительными жестами, показывая в сторону лежавшего рядом снаряженного пулемета, велел Сырцову взять его, и они, двигаясь по возможности бесшумно, вышли со двора и пошли, осторожно ставя ноги, по улице в сторону близкого леса.