Под светом убывающей луны (СИ)

Теперь с этим же спокойным и заинтересованным выражением глаз он смотрел, как дерётся его младший брат с братом Мадары. Иногда на лице его проступала досада, и он громко говорил что-то вроде: «Левый блок, отото. Внимательнее, не забывай про него.»

Гермиона в такие моменты больше всего на свете хотела его ударить. Она, в отличие от мальчишек, не наслаждалась боем. Восторг от мастерства владения оружием и скорости в ней почти сразу сменился волнением и непринятием происходящего. Больше всего она боялась, что сейчас, как в тех фильмах-приключениях, когда герой бьётся на шпагах со злодеем, тех, что она видела дома по телевизору, один мальчик очень сильно ранит второго, и тот упадет; будет задыхаться, хватать себя за рану дрожащей от боли рукой, протягивать ладонь к ней и молить, умолять о помощи и спасении. Будет стонать или громко-громко кричать от боли, может, даже плакать…

И больше всего она боялась, что это будет Изуна. Но и проигрыш второго, альбиноса (как же его имя? Такое странное) тоже не принёс бы ей радости. Нет, конечно, нет!.. Гермиона вдруг вспомнила, что он, как и она сама, всё время проводил в библиотеке. Да и лично беловолосый ей ни одного обидного слова не сказал, а она его — под одну гребёнку с тем гадом темноволосым…

Может быть, они могли бы… подружиться? Вместе бы читали книги в тишине библиотеки, а потом обсуждали бы их тихонько, готовились к урокам…

Слишком громкий лязг металла заставил её вздрогнуть и поднять глаза.

Спарринг на мгновение замедлился: противники замерли на середине комнаты, скрестив оружие, и пытались побороть друг друга. На щеке парнишки-альбиноса красовался кровоточащий довольно глубокий порез, а Изуна, хоть и улыбался, одной рукой помогал себе усиливать натиск — плечо другой было распорото (Гермиона чётко видела, как из разорванного рукава мелкой струйкой текла кровь и срывалась с оголённого острого локтя вниз, на камень).

— Отото? — серьёзным окликнул его сидящий рядом с Малфоем Мадара.

Дождавшись мелкого, но уверенного кивка, он расслабленно хмыкнул и небрежно бросил:

— Не разочаровывай меня.

— Никогда, нии-сан.

— Тобирама, — окликнул его Хаширама.

Тот кивнул:

— Понял.

Гермиона была умной девочкой, но происходящего она не понимала. Гнев не к Мадаре, который с самого начала не вызвал у неё положительных чувств, но к Хашираме, добродушному и заботливому Хашираме, сидящему совсем рядом, в паре шагов, всё рос в ней. Как можно так спокойно и равнодушно смотреть на эту схватку?! Она думала, что этот смешной мальчишка лучше, но он оказался такой же чёрствой и противной сволочью, как и этот Мадара!

А потому узнать, что именно понял Тобирама, никому не удалось — Гермиона не выдержала. Несмотря на то, что бой в тот же момент, стоило кунаям сорваться, продолжился, она вскочила с места и, шагнув вперед, вскрикнула:

— Остановитесь!

Хаширама быстро среагировал и поймал её поперек живота, не успела та сделать и трех шагов. Хватка оказалась железной, но девочку это не смутило:

— Остановите их, сейчас же! Как вы можете, оба..!

Мадара и Хаширама удивленно посмотрели на неё, потом друг на друга и одновременно негромко произнесли:

— Изуна.

— Тобирама.

Бой замер в ту же секунду. Соперники опустили оружие и посмотрели на братьев; дыхание у обоих оказалось немного сбито.

— Как вам не стыдно заставлять их сражаться! — в воцарившейся тишине голос Гермионы обрушился на всех каменной лавиной, — они же ваши братья! Вы настолько ненавидите их?! Это неправильно и бесчеловечно! Они совсем дети, им нельзя сражаться. Посмотрите — у них кровь идет! Они ранят друг друга, а вы сидите, смотрите и только упрекаете их: «будь внимательнее! Не разочаруй меня!». А вдруг они случайно убьют друг друга? Что тогда? Это, что, нормально для вас? — А вы? — она перевела дыхание и взгляд на младших, — зачем вы слушаетесь их? Скажите о том, что не хотите этого! Вы не обязаны подчиняться им во всем! — она снова перевела взгляд на Хашираму и продолжила чуть тише, — Я думала, ты не такой, как он, — она кинула яростный взгляд на Мадару, — но оказалось, что тебе плевать на своего младшего брата так же, как и ему. Ты — мерзкий… — она вдруг закашлялась, и обличительная речь прервалась.

— Ты закончила? — приподнял брови Мадара, хмуро глядя на неё.

— А теперь по порядку, — вздохнул Хаширама, — они не могли случайно убить друг друга.

— Ещё как могли! — возмутилась Грейнджер, восстанавливая дыхание, — а если бы эти их ножички соскочили? Или они не расчитали бы силу и вместо царапины снесли бы голову или отрезали руку!

Тобирама обижено хмыкнул, Изуна поддержал его молчаливым кивком.

— Не могли, — уверенно сказал Хаширама, — у них был приказ: не калечить и не убивать.

— Приказ! Опять приказ! Они дети, вы, идиоты, а не роботы! Они не солдаты!

— Они воины, — возразил Мадара, — и должны подчиняться старшим, если хотят выжить.

— А иначе что?! Сами их убьете?!

— А иначе их убьет война! — вспылил старший Учиха.

— Какая ещё война?!

— Которая испокон веков идет между кланами!

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Гермиона, явно не ожидавшая подобного, заморгала: